"Энтони Борджесс. Вожделеющее семя " - читать интересную книгу автора

Он не был хорошим преподавателем. Говорил Тристрам слишком быстро для
учеников, использовал слова, которые им было трудно писать, и имел
склонность бормотать себе под нос что-то нечленораздельное.
Класс покорно пытался записать в тетради все, что он говорил.
- Пелагианство, - объяснял Тристрам, - когда-то считалось ересью. Его
даже называли Британской Ересью. Может кто-нибудь назвать мне другое имя
Пелагия?
- Морган, - ответил прыщавый мальчик по фамилии Морган.
- Правильно. Оба имени означают "человек моря". Мальчик, сидевший за
спиной Моргана, просвистел сквозь зубы нечто напоминавшее звук волынки и
толкнул его в спину.
- Кончай! - прошипел Морган.
- Так вот, - продолжал Тристрам. - Пелагий происходил из рода, который
некогда населял Западную провинцию. Он был тем, кого в старые религиозные
времена называли монахом. Монах.
Тристрам энергично встал из-за стола и вывел это слово желтым мелом на
синей доске, словно боялся, что ученики не смогут правильно записать его.
Затем он снова сел за стол.
- Пелагий отрицал учение о первородном грехе и утверждал, что человек
способен сам добиться своего спасения. - Лица мальчиков ничего не выражали.
- Пусть вас это пока не волнует, - мягко произнес Тристрам. - Вам
только нужно запомнить, что все это подразумевает способность человека к
совершенствованию. Таким образом, можно заметить, что пелагианство лежит в
основе либерализма и происходящих от него теорий, в частности социализма и
коммунизма, Я говорю слишком быстро?
- Да, сэр! - раздался в ответ лай и визг шестидесяти ломающихся
голосов.
- Так...
Мягкие черты лица Тристрама были такими же невыразительными, как и у
его учеников, но глаза за стеклами контактных линз возбужденно блестели.
Волосы его по- негритянски курчавились, ороговевшая кожица на пальцах
наполовину скрывала синеватые полукружия на ногтях. Тристраму было тридцать
пять лет, и четырнадцать из них он учительствовал. Зарабатывал Тристрам чуть
больше двухсот гиней в месяц, но с тех пор, как умер Ньюик, у него была
надежда, что его поставят во главе факультета общественных наук. Это
означало бы существенное повышение жалованья, более просторную квартиру и
лучший старт в этот мир для юного Роджера. Тут он вспомнил: Роджер мертв.
- Так! - повторил Тристрам, словно сержант-инструктор тех времен, когда
еще не был установлен Вечный Мир. - Августин, с другой стороны, настаивал на
врожденной греховности человека и на необходимости искупления грехов с
помощью милости Божией. Эта идея лежала в основе консерватизма,
непротивленчества и других отсталых политических воззрений.
Тристрам широко улыбнулся классу.
- Противостоящий тезис, понимаете, - ободряюще проговорил он. - Право
же, все очень просто.
- Я не понимаю, сэр, - прогудел здоровый нахальный парень по фамилии
Эбни-Хастингс.
- Ну, дело в том, - терпеливо продолжал Тристрам, - что старые
консерваторы ничего хорошего от человека не ждали. Человек рассматривался
ими как природный стяжатель, требующий для себя лично все больше и больше