"Энтони Борджесс. Вожделеющее семя " - читать интересную книгу автора

Кто-то из полицейских повернулся налево, кто-то направо; некоторые
выжидали, чтобы потом сделать то, что будут делать другие. Из толпы
послышался смех и презрительные хлопки. Скоро улица заполнилась
разрозненными группами смущенных полисменов.
Тристрам почувствовал что-то вроде тошноты и направился к небоскребу
"Эрншоу". В подвале этой толстой и скучной башни находилась забегаловка под
названием "Монтегю". Единственным доступным опьяняющим напитком в эти дни
был едкий продукт перегонки из кожуры овощей и фруктов. Его называли "алк",
и выдержать это питье неразбавленным мог только самый простонародный
желудок.
Тристам положил на стойку тошрон и получил стакан с мутным и липким
спиртным напитком, щедро разбавленным оранжадом. Других напитков теперь не
существовало. Поля с хмелем, виноградники в древних центрах виноградарства
исчезли так же, как и пастбища, табачные плантации Вирджинии и Турции. Все
эти земли теперь были засеяны более необходимыми зерновыми культурами. Мир
был почти вегетарианским, некурящим и непьющим (если не считать алка).
Тристрам мрачно прикончил первый стакан. После второй порции этого
оранжевого огня стоимостью в тошрон ему показалось, что напиток не так уж и
плох. "Повышение накрылось, Роджер мертв... А Джослин - да пошел он к
черту!"
Тристрам почти добродушно оглядел тесную маленькую забегаловку.
Гомо, некоторые с бородами, чирикали между собой в темном углу; за
стойкой бара сидели в основном гетеро с угрюмыми лицами. Жирный бармен с
толстым задом подошел к вделанному в стену музыкатору, засунул в прорезь
таннер и выпустил, словно зверя из клетки, скрипучий опус конкретной музыки:
ложки стучали по железным тарелкам, Министр Рыбоводства произносил речь,
вода лилась в туалетный бачок, ревел какой-то мотор. Запись была сделана
задом наперед, что-то усилено, что-то приглушено, и все тщательно
смикшировано.
Мужчина рядом с Тристрамом произнес: "Дикий ужас". Он сказал это
бочонкам с алком, не поворачивая головы и еле двигая губами, словно не
хотел, чтобы его слова послужили поводом для завязывания разговора. - Один
из бородатых гомо принялся декламировать:
Мертвое дерево, мертвое дерево, мертвое дерево мое - отдайте, Землю
засохшую, землю засохшую, землю засохшую - не поливайте, Корку стальную,
корку стальную, корку стальную сверлом пронизайте, В тесные дыры, в тесные
дыры, в тесные дыры богов запихайте!
- Чушь собачья! - уже громче проговорил незнакомец. Потом он медленно и
осторожно повел головой из стороны в сторону, пристально изучив Тристрама
справа от себя, а затем пьяницу слева, словно один был скульптурным
изображением другого и нужно было удостовериться в сходстве.
- Знаете, кем я был? - задал он вопрос Тристраму.
Тристрам задумался: перед ним сидел мрачный человек с глазами, глубоко
сидящими в черных глазницах, с красным крючковатым носом и стюартовским
ртом.
- Дайте мне еще один такой же! - крикнул незнакомец бармену, швыряя
деньги. - Я так и думал, что вы не сможете догадаться, - злорадно
констатировал он, поворачиваясь к Тристраму. - Так вот... - Незнакомец
осушил стакан с неразбавленным алком, причмокнул губами и шумно выдохнул: -
Я был священником! Вы знаете, что это такое?