"Хорхе Луис Борхес. Беседы с Ф. Соррентино" - читать интересную книгу автора

Ф. С. Не кажется ли вам парадоксальным, что один и тот же народ дал
миру Шопенгауэра и Гитлера?
X. Л. Б. Пожалуй, немецкий народ, наряду с английским, - один из самых
удивительных в мире. Например, как вы заметили, он дал Шопенгауэра, создал
немецкую музыку; и в то же время покорился такому человеку, как Гитлер.
Уэллс считал, что спасение человечества - в образовании. Эту мысль можно
было бы спародировать, приведя строки из стихотворения Элиота, которые
звучат примерно так:

Где мудрость, утраченная нами ради знания?
Где знание, утраченное нами ради сведений? *
______________
* Цитируется хор из поэмы "Скала" (1934. Ч. I, 15-16).


Конечно, я не вижу иного пути, ведущего нас к мудрости, кроме как через
знание и через сведения. Однако если имеется страна, обладающая сведениями и
обладающая знаниями, то это именно Германия. И все же такую страну удалось
сбить с толку примитивными доводами Гитлера. По правде говоря, я не могу
постичь этого противоречия. Но оно существует. Что заметно в немцах - и что,
бесспорно, отсутствует у Шопенгауэра - это почитание авторитетов,
напоминающее уважение китайцев к иерархии, огромную важность для них титулов
и чинов. Думаю, что в этом отношении мы гораздо скептичнее немцев: мы
сознаем, что иерархия зависит от обстоятельств, а они, в свою очередь, от
случая. Напротив, в Германии, давшей миру философов-скептиков, народ
скептицизмом не отличается. Немцы чтут авторитеты, и ' шиллеровская фраза:
"Weltgeschichte ist das Weltgericht" (то есть: "История есть высший суд") -
отражает преклонение перед успехом, что кажется мне типично немецкой чертой.
Противоположностью этой фразе может служить высказывание одного английского
мыслителя: "Нет большего краха, чем успех". Вы видите, что немецкие солдаты
великолепны, но похоже, что они не способны сражаться за обреченное дело.
Испанская эскадра после поражения на Кубе вышла в море и была потоплена. А
немецкая эскадра в 1918 году, как вы помните, поняв, что сопротивление
бесполезно, сдалась английскому флоту.

X. Л. Б. Помнится, я говорил, что Кальдерон де ла Барка - создание
немцев и что название "Жизнь есть сон" заставляет нас воспринимать
Кальдерона как поэта-метафизика. Подобный подход мы встречаем в
шопенгауэровском "Мире как воля и представление", и Шопенгауэр говорит о
сновидческой сущности жизни; мне кажется, это звучит примерно так: "Das
traumhafte Wesen des Lebens", но не поручусь за точность цитаты. Итак, я
думаю, что эту фразу можно толковать двояко. Когда, скажем, Шекспир
сравнивает жизнь со сном, он подчеркивает нереальность жизни, невозможность
провести грань между тем, что мы видим во сне, и жизнью наяву. Напротив, в
случае Кальдерона, мне кажется, фраза содержит теологический смысл: жизнь
есть сон, в том отношении, что наша явь соответствует не действительности
целиком, а лишь небольшой ее части, в том отношении, что истинное - это небо
и ад.
Ф. С. Я думаю, эта мысль скорее принадлежит Манрике *.