"Юхан Борген. Темные источники ("Трилогия о Маленьком Лорде" #2) " - читать интересную книгу автора

все же он пробудил ее душу, а может быть, чужую душу, которая готова была
участвовать в игре и изображать других.
Ему хотелось остановить этот час, волшебный час, когда вещи существуют
лишь как форма. Он хотел и ее удержать в этом мире, хотел энергично и
властно. Но беда была в том, что ему удавалось только хотеть. Вещи
освобождались от его воли, обретали связи, "суть", которая включала их в
общее взаимодействие, наподобие колесиков в часовом механизме. Да и его
собственная свобода состояла из уймы условностей - он их не соблюдал, но и
от них все равно деться некуда. Все это было ему мучительно ясно в этот
волшебный час, который также не мог продлиться. Он исчезал, едва Вилфред
успевал его уловить. Предметы выявляли себя и переставали быть. Они
становились.
Кофейник в кухонном уголке становился кофейником. Все предметы
становились вещами. Вилфред почти машинально подошел к раковине и налил воды
в кофейник. Селина проснется от запаха кофе и решит, что наступило утро,
потому что запах кофе - примета наступившего утра. Вилфред сбежит вниз по
лестнице, пройдет через черный ход в булочную и получит только что
выпеченные, с пылу с жару, свежие булочки, те, что выпекают из тайных
запасов белой муки только для избранных. И когда она проснется, все это
будет стоять перед ней - натюрморт "новый день", который можно съесть или
нарисовать - кому что нравится...
Волшебный час уже миновал. Угрюмые, укоризненные стояли теперь вещи, и
каждая своей точной позой выражала свою суть: "Я шкаф, я полка, а я стол,
бремя, отягощающее меня, принадлежит ночи, убери его". Так будут они
говорить, приказывая ему. "А я, я бутылка, а не луч света, преломленный
изогнутой поверхностью, я бутылка, и я требую, чтобы на меня обратили
внимание. Мое время на картине истекло с уходом ночи, я на ней не к месту с
наступлением рассвета". И ваза осознает свою вазовую сущность и начнет
чваниться своей функцией: "Положите в меня фрукты! Я хочу быть похожей на
изображение вазы с фруктами!"
Все, все они предавали его на исходе волшебного часа. Он ходил среди
них и просил их остаться прежними, но они отмахивались от него, как
отмахиваются от назойливых друзей. Неужели они перестают понимать свою
собственную ценность, когда рассеивается тьма? Наступает утро, а утром
раздается звон колоколов, и люди спешат на звон колоколов, и утро приводит
могильщика к могиле и опускает в могилу гроб, а живые спешат от нее прочь и
возглашают вечную славу господу в небесах: "Мой час пробьет, мой час
пробьет, его час уже пробил! Помилуй, господи, душу его! И его час пробьет,
и его. А мой? Ради всех святых, подыми скорее завесу тьмы, подыми, подыми ее
скорее! Слышишь, пропели петухи..."

4

Вернувшись из булочной, он с удивлением обнаружил, что она уже встала.
Она была совсем одета и непривычно возбуждена.
- Звонил не то Фосс, не то Дамм - не знаю точно, который. Спросил, не
хочешь ли ты взять на сегодня его лодку.
- "Сатурн"?
- Шикарную моторку, вы еще о ней говорили. Ну как - возьмешь?
Он стоял перед ней с булочками в белом пакете. Она уже поставила на