"Юхан Борген. Темные источники ("Трилогия о Маленьком Лорде" #2) " - читать интересную книгу автора

между разными слоями общества. Селина могла бы достичь любого образца,
который бы ей предложили. Она прекрасно копировала изысканных дам, которые
слишком подчеркивали свою изысканность, - она выставляла их на посмешище под
дружный смех приятелей Вилфреда, собиравшихся в мастерской после закрытия
ресторанов. Она очень похоже изображала Индюка, подчеркивая всю его
вульгарную напыщенность, так что он представал перед ними в неожиданном,
разоблачающем виде: ограниченный подхалим, за всеми ужимками которого
кроются трусость и жажда власти.
Талант?
Он налил себе немного вина и рассеянно поглядел в угол на высокие
напольные часы, подаренные дядей Рене вместе с бутылками и стульями. Что
такое талант, как не абсолютная девственность ничем не замутненного
восприятия и жажда себя выразить!..
Вилфред встал и нервно заходил по ковру в броских желтых клетках,
доставшемуся ему за бешеные деньги от художника, который жил здесь прежде.
Самого художника взял под свое крыло маклер с козлиной бородкой, меценат и
любитель красоты, поднявшийся над уровнем своего времени.
Черт побери, не такое уж сокровище они приобрели. Подобрали ничтожную
человеческую особь и предоставили ему, Вилфреду, возиться с ней до тех пор,
пока она, судя по всему, не пропитается насквозь обывательским честолюбием,
как все эти недоучки спекулянты, общество которых доставляло ему
удовольствие. Яхты, автомобили и изящные моторные лодки - все это были
ступени на пути к уважению сограждан, к которому они так рьяно стремились.
Все их помыслы сводились к тому, чтобы получить признание благородных в
своей бедности и состоящих на жалованье рабов, которых они презирали за
недостаток предприимчивости, но которыми восхищались по этой же самой
причине, а также по целому ряду не совсем понятных причин, а в общем-то,
пожалуй, причины эти состояли в том, что этих выскочек все еще подмывало
выпить воду из чаши, которую подавали для ополаскивания рук. Может, эта
жажда буржуазности и была подлинной основой их неуемной энергии на биржевом
рынке. Доныне их богатство еще не приносило им безраздельной радости, они
ведь для того и демонстрировали его, чтобы убедить самих себя, что им не
приходится зарабатывать его в поте лица, как добропорядочным людям -
предмету их презрения и зависти.
Мать была недовольна его окружением, дядя Мартин - тоже. Но, может, как
раз в несокрушимой наивности этих героев "сегодняшнего дня" и крылось их
обаяние. Они были непосредственны и беспомощно ребячливы в своем стремлении
разыгрывать господ. Казалось, они одним прыжком перемахнули через все -
через юношеские стремления, учебу, надежды - и в один прекрасный день
вознеслись прямехонько на вершину здания, у которого нет ни фундамента, ни
стен, а вокруг - одни только леса, хрупкие, как паутинка. Они парят на этой
недосягаемой высоте, и голова у них идет кругом, но, приведись им в один
прекрасный день свалиться вниз, они, верно, даже не набьют себе синяков и
шишек, а просто оглядятся вокруг и не станут даже очень тужить, только
тихонько вздохнут и заметят про себя: "Ну вот, я и свалился..."
Эта-то свобода от всякой среды, столь не свойственная ему самому и тем,
кто его окружал, и притягивала Вилфреда. Взять хотя бы Селину - у нее нет
ничего, кроме сиюминутного существования, идеальный мотылек, который порхает
с цветка на цветок, чуть трепеща на солнце крылышками. Если обломится
стебелек или поникнут крылышки, она в следующее мгновение, может, уже и не