"Юхан Борген. Темные источники ("Трилогия о Маленьком Лорде" #2) " - читать интересную книгу автора

недостатка.
- Мамочка, - сказал он, улыбаясь своей самой радужной улыбкой, - да я с
удовольствием пойду с тобой в Дом ремесел. - И, видя, как она обрадовалась и
какой груз свалился у нее с души, добавил: - А помнишь, как мы с тобой
ходили в Тиволи и смотрели индийских факиров? Сразу после выпускного
экзамена в школе фрекен Воллквартс?
- Это когда ты прочитал непристойные стихи? - На нее уже нахлынули
приятные воспоминания.
- Это была народная песня, мама, старинная датская народная песня. По
моим тогдашним детским представлениям - гарантия добропорядочности...
- Черта с два! - радостно воскликнула она, повторяя одно из любимых
выражений дяди Мартина. - Так я тебе и поверила! Но неужто ты и вправду
пойдешь со мной? Кристина так долго приставала ко мне, что пришлось
пообещать...
- Живо переодевайся! - шаловливо крикнул он. - Наверное, уже восемь,
нельзя терять ни минуты! - Он быстро вскочил, схватил мать за обе руки и
легко повернул к двери. А потом, с ласковой настойчивостью держа за плечи,
повел к выходу.
Радостно обернувшись к нему, она воскликнула:
- Всего две минуты! Будь добр, убери бутылку на место!
Он исполнил ее просьбу. Только сначала налил себе полную рюмку, потом
еще одну, потом убрал бутылку в буфет, стоявший в столовой. А потом с полной
рюмкой в руке стал глядеть на Фрогнеркиль. Тень противоположного берега
теперь закрыла всю водную гладь, и залив стал грозным и сумрачным. А он
думал о Кристине, ласковой и энергичной тете Кристине, которая посвятила его
в то, что называют таинством любви, в то, что не стало для него таинством
благодаря ее деятельной заботе... Он почувствовал нежную благодарность при
воспоминании об этой необременительной любовнице - женщине одного с ним
круга, если не одной крови, соблазнительном создании со всеми безднами тела
и души, которое было для него олицетворением соблазна в то лето, полное
внутренней борьбы, когда он становился взрослым, куда более бескорыстной и
притягательной, нежели многие женщины, моложе ее, которые пришли ей на смену
в самых разных кроватях и на неудобных диванах, в кустах и в лодках... И вот
теперь, приобретя благопристойную седину, она стоит, кто знает, может, даже
на трибуне, манипулируя селедкой и прочей скудной снедью и обращаясь к
слушательницам, жаждущим, чтобы им разъяснили маленькие повседневные тайны
нынешних трудных времен, которые многих обогатили, но большинство обрекают
на все большую бедность и прозябание по мере того, как падают в цене кроны,
дурацкие кроны, а эти люди так и не научились добывать их побольше, чтобы
хватало на жизнь... Вилфред глядел, как подплывают к берегу лодочники в
маленьких скорлупках темно-красного цвета, в лодках, купленных и оплаченных
тем, что родилось от биржевых цифр, от крохотной разницы в цифрах между
сегодняшней и завтрашней биржей, и что превратилось в миллионы тех самых
крон, которых домохозяйки из Дома ремесел раздобыть не могут и о которых с
горестной добропорядочностью мечтают во многих и многих домах.
- Поторапливайся! - услышал он оклик из дверей. - Я вызвала такси...
То, что они приехали в машине, усугубило противоречивый смысл их затеи
в глазах Вилфреда. Он подметил удивление на лице матери, когда они вошли в
зал Дома ремесел. Она настроилась на серьезный лад - она отважилась на
опасное путешествие с научными целями в низшие слои общества, где обретались