"Борис Борин. Чужая память " - читать интересную книгу автора

- Операция по пересадке болезненна? - спросил я.
И тут же подумал: что эта усовершенствованная машина может знать о
боли? Дурацкий вопрос. Но робот ответил:
- Для того, у кого берут мозг. Анестезирующими средствами пользоваться
опасно: мозг теряет ясность мышления. Вводят же экстракт под глубоким
наркозом. Пациент боли не ощущает.
- Приготовь Старика к операции.
Робот отступил на шаг и отчеканил:
- Такие опыты производятся только на животных. Пререкаться с ним было
бесполезно, и я сказал:
- Иди за мной...
Старик, услышав железные шаги робота, открыл глаза.
Он, наверное, уже продиктовал завещание, и диски магнитофона вращались
впустую.
- Пусть он послушает,- Старик указал глазами на магнитофон.
Робот слушал завещание Старика, которое кончалось приказом для пего,
механического хирурга, опустив железную голову. Конечно, на металлическом
лице-маске у робота ничего не отразилось, но я готов поклясться, что он бы
заплакал, если бы мог.
Робот легко поднял ванну, в которой лежал Старик.
- Будьте готовы, Март. Я вас позову...
II
Голова сильно болела. Впрочем, не то слово. Череп был тонким, как
яичная скорлупа. Еще минута - и он разлетится. Надо мной заботливой нянькой
склонился робот:
- Операция прошла нормально. Сейчас введу болеутоляющее...
Шприц вошел в вену. Боль стала проходить, и я заснул.
Второе пробуждение было обычным. Только слабость и звериный аппетит.
Никаких изменений я не ощущал.
Я не поумнел, знал и помнил то, что и прежде, до операции.
После сытного завтрака, преодолевая сонливость, прошел в лабораторию,
сел за стол Старика.
Я просматривал его записи, кривые стенографические крючки и ничего в
них не понимал. И ощущал только тоскливое, сосущее беспокойство.
Вышел из здания, постоял во дворе, щурясь на яркую звезду, плывущую по
сиреневому горизонту, и вернулся в лабораторию. Беспокойство почему-то
усиливалось, я не находил себе места.
- Закурите трубку,- сказал робот.
Это еще зачем? На Земле давно уже бросили курить, и только некоторые
старики так и не смогли отказаться от привычки отравляться табачным дымом.
Мой Старик курил трубку. Изгрызанный черный мундштук всегда торчал из
кармана куртки. На столе лежала еще одна - слегка изогнутая, с чубуком из
светлого вереска. От нее всегда тяжело и неприятно пахло табачным
перегаром.
- Закурите трубку,- повторил робот,- вы успокоитесь...
Ничего не понимая, я взял со стола эту, изогнутую, набил ее желтой
сухой травой, которая хранилась Стариком в деревянной шкатулке. Робот
щелкнул электрозажигалкой. Горький дым обжег горло, слегка закружилась
голова.
Робот оказался прав - беспокойство незаметно кончилось, и я стал