"Ирина Борисова. Хозяйка" - читать интересную книгу автора

времени, о важности и значимости своих дел в отличие от - ее, а она слушает,
вытянувшись как солдатик, и, понимая, что боевые действия не оправданы -
противник давно уже повержен - я злюсь на себя, заполняя квитанцию.
Она встает рано, но знает, что по утрам меня нельзя будить, потому что
ночами я работаю за компьютером, и она долго сидит у телефона, ожидая моего
звонка. Я же, проснувшись, зная, что надо ей позвонить, подсознательно
оттягиваю этот момент, смотрю сначала электронную почту, потом звоню по
делам, просматриваю даже наскоро газеты в Интернете и только потом,
собравшись с силами, набираю ее номер.
Если что-то ее еще интересует, это медицина и здоровье. Она подолгу
говорит о симптомах, болезнях, таблетках. Я выслушиваю про количество
лейкоцитов в последнем анализе, и к чему это может привести, я стараюсь ей
звонить, одновременно делая что-то на кухне и держа трубку у уха, а сготовив
еду или домыв посуду, устремляюсь назад к компьютеру, прерывая сеанс
общения.
В сущности, мы с ней похожи. Гриша как-то определил ее характер, да и
мой тоже, тезисом "если можно, значит, нужно". Имелось в виду, что любая
возможность любого действия немедленно превращается для нас в необходимость.
Она когда-то опрыскивала на даче яблони "тухлой" водой, я теперь
добросовестно таскаю ее по всевозможным врачам, то ли потому, что это надо,
то ли потому, что это вписывается в мою жизненную концепцию.
В процессе ухода за ней ей отводится скорее вспомогательная роль. Врач
говорит о ней в третьем лице, объясняя мне, как ей пить таблетки, а она во
множественном числе переспрашивает, как "нам" их пить, не мысля себя
отдельно, а только в паре со мною.
Еще недавно она ходила в какой-то дальний магазин за дешевыми
продуктами, теперь ей уже туда не добраться и, гуляя, она бесцельно
слоняется по дворовому скверику.
Когда она спрашивает, как у меня дела, я сначала отвечаю, что все
хорошо, потом, сделав над собой усилие, в общих чертах рассказываю, что
именно собираюсь делать, при этом внутренне подбираюсь, потому что она
обязательно спросит "зачем?" и добавит, что она бы так никогда не поступила,
и станет сулить самые ужасные последствия и сокрушаться, что тогда со мною
будет.
Когда она заболевает, то молча лежит, не спрашивая ни о чем и не говоря
уже о лекарствах, и я тогда изо всех сил пытаюсь вернуть ее на исходные
позиции. В такие дни мы с ней объединяемся в общей борьбе, вызванный врач
тоже серьезно расспрашивает именно ее, и, радуясь всеобщему вниманию, желая
его немного продлить, она неохотно признается, что ей стало легче.
Так мы с ней и дрейфуем, я загребаю, она крепко держится за меня,
иногда я пытаюсь освободиться и ослабить хватку. Но если она разжимает
пальцы и начинает опускаться на дно, я хватаю ее за шиворот, и мы снова
тянем друг друга в разные стороны.
На дешевых базарах

На дешевых базарах я чувствую себя как дома: я бываю на Ладожской на
маленьком расхристанном рыночке, ютящемся на задворках после постройки у
метро несуразного железобетонного короба, и все же не сдающем позиций. Я
заезжаю туда по дороге домой: за остановкой маршруток кончаются потуги на
цивильность - при входе на базар бабушки раскладывают по ящикам корзинки с