"Леонид Бородин. Гологор" - читать интересную книгу автора

набраться хотя бы этого самого самообладания до мирового стандарта, если
уходит женщина, которая нужна, гибнет собака, без которой в тайге вообще
делать нечего...
Боль от ухода Татьяны стихла, ушла вовнутрь, превратилась в ноющее
беспокойство. Ощущение пустоты усилилось. Но пустоты не было. Через два дня
свалившейся вершиной сухостоя собаке переломило позвоночник. И вот он один.
И пустота. Вспомнил притчу, в которой чудак ел одно блюдо за другим и все не
чувствовал сытости. Но вот съел бублик и наелся. И подумал, что надо было
сразу съесть бублик - и сразу был бы сыт.
У него получается так же. Смерть собаки сломала его, когда уход жены
лишь согнул.
Один! Один среди дождя и диссонансов непогоды, один живой в центре
безбрежного, бездушного космоса. Но в хаосе мудрого смысла природы он один
здесь без смысла и назначения. Один!
Впрочем, уже не один. Внизу огонек. Окошко зимовья Селиванова. Значит,
дома. Рев меланхолии стих до шепота, и Сергей быстрее заскользил по мокрой
тропе вниз. Загавкали собаки. Их у Селиванова две. Такие же плутоватые и
двусмысленные, как и хозяин.
В нос ударил запах махорки. Селиванов лежал на нарах, укрытый тулупом,
с тряпкой на лбу. Вода ручьем бежала с Сергея. Он остановился у двери.
- Принимай гостя, Селиваныч!
- Ты чего это? - хрипло спросил тот.
Сергей пожал плечами, сел на порог.
- Спросить пришел. Для чего на свете живешь, Андриан Никанорыч?
Селиванов обидчиво хмыкнул, отвернулся к стенке, проворчал:
- Нехорошо делаешь! Сам поддал, а ко мне с допросом пришел.
- С чего это ты взял? - удивился Сергей.
- Нешто трезвый человек такие вопросы задает?
Сергей загоготал, и сразу как-то легче стало.
- А ведь ты прав, Селиваныч, трезвый такие вопросы не задает! Ему
некогда. Но я не пил. Не обижайся. Откуда у меня? Сам знаешь...
- Врешь... - неуверенно протянул Селиванов. - А я, вишь, второй день
болею, мне бы этого дела сейчас - самый раз!
- А когда оно тебе не самый раз-то? - весело спросил Сергей.
- Да чего, оно всегда не грех...
- Грех, Селиваныч, грех! - продолжал Сергей тем же тоном.
- Но ить не смертельный? Правда? Какие дела на земле делаются, а я что
такое, с теми сравнить если!.. Но ты не стой попусту, растопляй печку да
сушись. Чаек поставишь покрепче. Глотнем, коли другого ничего нету. Спички
на полке, чиркай, дрова уже закладены.
Печка затрещала через мгновение. Селиванов мужик хозяйственный: сухие
дрова заготовил до непогоды.
Сергей подошел к нему, положил ладонь на лоб:
- И вправду температуришь.
- А как же! - с гордостью подтвердил Селиванов. - Моги есть у тебя что
глотнуть? А? - с робкой надеждой спросил он у Сергея.
- Ну, откуда! Ты же знаешь, я второй месяц из тайги не выхожу.
Селиванов вздохнул. И Сергею самому досадно стало, что у него ничего
нет.
- Вылечиться-то, оно быстро можно, - продолжал Селиванов. - К примеру,