"Леонид Бородин. Повесть странного времени" - читать интересную книгу автора

* * *

"Забрали". Это странно звучащее слово в то время было знакомо и понятно
всем. Тогда не говорили "арестован", тогда говорили "забрали". И что ныне
кажется особенно удивительным, это странное (иначе не скажешь) слово всей
своей неопределенностью, многозначностью, условностью, и в то же время своей
практической недвусмысленностью поразительно точно отвечало специфике своего
времени, о котором уже много говорилось и верного и вздорного, и Бог знает
что и сколько будет сказано. Возможно, людям так и не хватит мужества, и они
по-прежнему будут искать виновника и, наверное, найдут его. Что может быть
проще! Тогда это время предстанет перед ними бессмысленным и жестоким
фарсом, но всем станет легче. Но, может быть, люди все же наберутся мужества
и, вместо того, чтобы искать виновника, будут искать вину, и если найдут и
поймут ее, то им станет тяжело и больно, потому что целая эпоха будет
названа трагедией, герои которой - несколько поколений.
Странное время странных слов и странных событий! Стоит ли говорить
больше, если нет желания впасть в прямолинейность и однозначность. Важно,
что это время было, что о нем помнят...
Но еще более важно, что однажды у девятнадцатилетней женщины забрали
мужа.
Каждый человек обычно по запросам своим и возможностям выбирает свой,
личный масштаб взаимоотношений с миром. У великих политиков и полководцев
он - один к одному. Они - на равных. У некоторых женщин таким масштабом
становится мужчина. Кто из них больше выигрывает в таком союзе, трудно
сказать. Но, если случается разрыв, женщина страдает всегда. Она слепнет.
Пусть ненадолго. Но с ней случается примерно то же самое, как если бы
близорукий человек в пути разбил очки.
"У меня забрали мужа", - сказала девятнадцатилетняя женщина человеку в
учреждении. А этот человек только что собирался терпеливо и долго слушать ее
и затем помочь ей, сделать для нее все, что будет в его силах. Он имел к
тому возможности и полномочия. Но она сказала лишь одну странную фразу, а он
уже понял все. И ясность, что выпала из этой фразы, та особенная ясность
понимания, свойственная людям странного времени, заполнив собой кабинет,
придавила человека к его служебного столу, лишив его возможностей и
полномочий, сделала его беспомощным и бесполезным.
А она смотрела на него своими ослепшими глазами и, ни на что не
надеясь, надеялась. Он еще не сказал ей "нет", и она надеялась, что он не
скажет этого злого слова... если он хоть немножечко добрый...
Пожалуй, он и был добрым. Ведь во все времена быть добрым означало лишь
не быть злым или быть не очень злым. Злым он не был. Это точно. Это уверенно
подтвердили бы все, кто знал его. Ему часто хотелось помочь людям, и он не
любил и тяжело переживал, когда ему это не удавалось. Такое качество
человека принято называть отзывчивостью. Так и сказали о нем в свое время,
несколько лет назад, когда выдвигали на первую ступеньку карьеры, которая,
хотя и не стала фантастической, но вооружила его уверенной инерцией
продвижений и успеха.
Разумеется, было бы наивно думать, что отзывчивость, как свойство
характера, была главным козырем в его характеристиках. Конечно, нет. Там еще
непременно значились слова: политически грамотен. И чем выше он поднимался,
тем больший вес и уверенность приобретала эта самая его грамотность, а