"Леонид Бородин. Повесть странного времени" - читать интересную книгу автора

вверх!"
Мой крик подбросил человека, как мяч. На какое-то мгновение испуг
перекосил его лицо, но только на мгновение. Увидев, что перед ним мальчишка,
он не то чтобы успокоился, но просто стал рассматривать меня, не собираясь
поднимать рук. Я повторил требование, не так громко, но так же решительно.
Губы его шевельнулись, и я услышал короткое и злое: "Щенок!" Он пошел прямо
на меня. Он шел на меня, но я точно помню, что не испугался, я знал, что
буду стрелять. Когда между нами осталось шагов десять, я крикнул: "Стой!
Стреляю!" и положил палец на спусковой крючок. И в ту же минуту с ужасом
почувствовал, что палец не гнется, словно судорогой его свело. Тогда-то я
понял, что такое страх. Он вошел в меня как электрический ток и сразу
завладел всем телом. Оно затрепетало. Руки еле удерживали ружье, ноги
подгибались, всего меня трясло и карежило. "Стой!" - закричал я, и даже
услышал, что это был крик страха. Оставалось шагов пять. И вдруг случилось
чудо. Человек остановился. На лице его появилась растерянность,
нерешительность и еще что-то... не помню... Он вдруг сильно побледнел,
особенно лоб. Я первый раз в жизни видел, как бледнеет человек. Это страшно!
Губы его что-то прошептали, и он стал пристально рассматривать меня.
Конечно, я не мог знать тогда, что с таким волнением искал он в моем лице. И
век бы мне этого не знать!
Вдруг я услышал его голос, тихий, прерывистый.
- Как тебя зовут?
Я принял этот вопрос как уловку и, преодолевая дрожь губ, упорно
потребовал:
- Руки вверх!
Он больше не злился. Продолжая рассматривать меня, он сказал:
- А если я подниму руки, ты скажешь, как тебя зовут?
Я целился в него и молчал. Я не знал, что делать дальше. Сказать ему,
что он арестован?
- Значит, ты меня арестовываешь? - спросил он, словно помогая мне.
- Да, - ответил я.
- А ты уверен, что меня нужно арестовывать? - снова спросил он.
Что-то было в его голосе очень неприятное для меня, неприятное, потому
что опасное... Не так он должен был говорить и вести себя. Когда он шел на
меня, был страх. Когда начал говорить, страх понемногу отступил, но
появилась неуверенность, которая была для меня опаснее страха. Теперь я уже
мог стрелять, но очень не хотел этого.
- Ты поведешь меня в милицию?
- Да, - сказал я как можно тверже и суровее.
- И не скажешь, как тебя зовут?
Я молчал.
- А потом не пожалеешь?
- Нет, - ответил я.
Вот еще новости! Буду я жалеть вредителей!
- Тогда пошли!
- Куда? - спросил я, немного опешив.
- В милицию, куда же.
Теперь он по-другому смотрел на меня. Сейчас я помню, - так смотрят,
когда хотят мстить. Тогда же я принял это за уловку и предупредил не очень
уверенно: