"Леонид Бородин. Повесть странного времени" - читать интересную книгу автора

он еще и был патологически влюблен в себя и ревнив к самому себе, и не
существовало такой жертвы, которую он бы не принес ради сохранения образа
своего. Идол был фантастичен. У фантастики есть пределы, за которыми
кончается возможность подобрать символы для ее понимания. И тогда в
человеческой психике происходит смещение. И тогда фантазия воспринимается
как вероятное и даже как действительное.
Фантастичность идола была как раз таковой. Против него были бессильны и
доводы разума и доводы фактов. В природе человека склонность к чуду и жажда
чуда. И это правомерно. Чудо было. Но в суете люди забыли о нем, а
потребность осталась. И тогда они сами стали его творить по способностям и
по потребностям. И творят до сих пор. И много уже натворили.
А где мерило ответственности? Если только в сумме последствий, то
печально, потому что последствия всегда могут быть поняты без всякой связи
со своей причиной, и значит люди никогда ничему не научатся. Черпать им
тогда беды свои из бездонного колодца фантазий и утопий, каяться им и
расплачиваться без конца своими судьбами и судьбами своих детей. Никто не
скажет им - виноваты они или не виноваты. Кто же возьмет на себя такую
смелость? Разве посторонний? Но какое дело постороннему до чужой боли?
...Два человека встретились в мире, когда в нем, как факир под маской,
ходила от дома к дому, собирая обильную дань, непонятная и непознанная беда.
Они сделали вид, что не знают о ее существовании, и даже убедили себя в
этом. Они выпололи из своей жизни все, что напоминало им о ней... Не
осталось ни фамилии, ни отчества, осталась только где-то в старых вещах
потускневшая фотография в старомодном паспарту.
Наивные эгоисты! Они не учли случайность. В один летний день
случайность подкатила к калитке их дома на легковой машине. Оказалось, что
тот, кого они когда-то принесли в жертву, и о ком упорно забывали в течение
многих лет, не забывал о них никогда. Память о них была для него все эти
годы единственным лучом, согревающим поруганную душу и измученную плоть. И
когда наступил предел терпению и надеждам, человек решился на отчаянный шаг.
Он сказал себе, что должен увидеть сына и ту, которая предала его. Он должен
увидеть их, потому что начинал сомневаться в их существовании. Он должен
увидеть, а там - будь что будет...
Приехавший на легковой машине капитан просил сразу сообщить, если этот
человек появится в их местах. Капитан хотел и сына подключить к делу, но
отец категорически возражал, даже запретил. У него было много причин для
этого, из которых, однако, он ни одной не смог бы вразумительно объяснить. У
капитана причин не было. Дело для него было прежде всего. И он поступил
по-своему...
Однажды, вернувшись с реки, отец и сын нашли мать заплаканной, даже,
как показалось отцу, испуганной. Когда остались вдвоем, она, прижимая к
губам платок, прошептала:
- Он был здесь... Я разговаривала с ним...
- Чего он хочет?
- Увидеть сына.
- Что ты сказала ему?
- Я просила его уйти...
- А он?
Она упала на стул, плечи ее затряслись.
- Он говорит... как же так... Он говорит, что ни в чем не виноват...