"Леонид Бородин. Расставание" - читать интересную книгу автора

- Разойдемся, - соглашаюсь.
- До свидания. Храни вас Бог!
- Всего доброго!
Он уходит какой-то своеобразной походкой, чуть согбенный и в то же
время прямой, без вихляния, руками не машет и колени будто не сгибает.
Что-то все же накапал мне в душу будущий поп, пасмурно на душе,
неуверенность какая-то, и я долго сижу спиной к дому отца Василия, спиной к
окну, за которым ждут меня Тосины руки. Я не спешу, я оттягиваю тот поворот
головы, когда уже ничего не смогу видеть, кроме этого окна. Какую досаду
заронил в меня дьяк-праведник? Ведь ни о чем не жалею... Или очень стараюсь
не жалеть? А может, не следовало бы мне оставаться самим собой, а стоило бы
присмотреться к миру, куда попал волей случая, да соблюсти его законы, чтобы
все получилось чисто?
И сам не заметил, как стою уже у окна, раскрываю его, влезаю на
завалинку. Ждал руки, встретил - губы. И я шепчу прямо в ухо:
- Там дьяк сидит. На лодке. Каждую ночь сидит. Ты давала ему надежду,
да?
- Нет, не надежду, - отвечает она тоже шепотом, - я обещала стать его
женой.
Я отшатываюсь и чуть не соскальзываю с завалинки, руками цепляюсь за
подоконник.
- Даже так?
- Он очень хороший, - говорит она, но не оправдывается. - На будущий
год должны были венчаться.
- Слушай, Тося, - шепчу я громко, даже с хрипотцой, грудь передавлена
подоконником. - Не пожалеешь ли ты? Сможешь ли жить в моей жизни? Я ведь
совсем другой человек, я своей жизни на день вперед не вижу!
- А меня - видишь?
Ее руки у меня на шее. Но нет, я трезв, я жажду высказаться и хочу,
чтобы она разубедила меня в моих сомнениях, я хочу отпущения грехов, я даже
не против, если эти грехи она возьмет на себя. Что поделаешь, я привык к
рефлексии, меня хлебом не корми - дай разложить себя на составные. Я не хочу
себя оправдывать - пусть меня другие оправдывают, а я буду сопротивляться,
вывертываться, чтобы ни одной подлой клетки во мне не осталось не
оправданной! Я плох - пусть мне докажут, что не хуже других; я делаю
гадости - пусть меня убедят, что я иначе не мог, что любой на моем месте
поступил бы так же; я лжив - обоснуйте же, черт побери, что моя ложь
объективно необходима и не нужно быть дураком!
- Прости меня, Тося! - шепчу я искренне и страстно. - Я должен был
вести себя по-другому. Нельзя было всего этого! - Я стучу кулаком по
подоконнику. - Прости!
Конечно же, она простит. Я в этом не сомневаюсь.
И вот она уже обнимает меня и целует, и убеждает, что все было
правильно, она сама хотела всего, что случилось, она лучше меня знает, какой
я на самом деле. Ну, и слава Богу! Я успокаиваюсь. Ее руки чуть-чуть, совсем
слабым движением, зовут меня в комнату. Сейчас я перемахну через
подоконник...
- Тося, - говорю я совсем спокойно, - я завтра уеду и не приеду долго,
пока все не подготовлю, пока не закончу все свои дела. Я тебя люблю... Я
сейчас уйду и уеду утром, ты еще будешь спать, а потом приеду так же рано