"Леонид Бородин. Расставание" - читать интересную книгу автора

спокойствие, в движениях сдержанность, в словах точность и предельная
экономия.
- Все нормально? - спрашивает он, и это не пустой вопрос, а по
существу, потому что не всегда бывает нормально, и тогда я так и отвечаю, и
у нас возникает полезный деловой разговор. И сейчас я отвечаю ему по
обстановке:
- Нормально. Но поговорить надо.
Он понимающе кивает.
- Уже ел или вместе...?
- Вместе.
- Ставь чай, грей котлеты, я переоденусь.
Я могу, конечно, подражать отцу, но это всегда будет только
подражанием. Увы, моя порода разжижена материнской эмоциональностью. Я
только подыгрываю отцу, но при всей нашей внешней схожести, - вроде бы
говорим одни и те же слова, живем одними и теми же принципами, - то, что у
него получается легко и как бы само собою, то мне дается непременно волевым
усилием, а точнее - насилием над своей натурой.
К примеру, я знаю, какой у нас состоится разговор, - не такой, какого
бы мне по-настоящему хотелось.
Я включаю электроплитку, грохочу сковородой и чайником, звеню посудой,
я сижу и жду отца. Ну, вот опять же, разве я когда-нибудь приучу себя, придя
домой, так педантично переодеваться, развешивать одежду по шкафам, ставить
ботинки в гнезда под вешалкой, хотя бы не стаптывать безобразно домашние
тапочки?
Отец появляется в домашнем одеянии, не менее элегантном, заново
причесан, на домашних брюках стрелочки. Зачем ему стрелочки на домашних
брюках? Но я завидую. Хотя зависть моя - бесплодна.
Я раскладываю котлеты, наливаю чай. Некоторое время мы молча едим.
Потом я спрашиваю:
- У тебя как?
- Без изменений.
И это тоже не отговорка. Значит, у него действительно все без изменений
в ту или другую сторону.
- Женюсь, - говорю я.
Он перестает есть, смотрит на меня серьезно.
- Не на Ирине, - упреждаю я его вопрос. - Вообще не на москвичке.
Он смотрит на меня полминуты, и этого достаточно, чтобы он понял
ситуацию.
- Тебе нужна квартира.
Есть ли еще у кого-нибудь такой отец?
- Однокомнатный кооператив стоит четыре тысячи. Я могу дать две.
Это значит, он больше действительно дать не может. Но разве я
рассчитывал на такое! Только почему мне грустно? Он расстается со мной без
сожаления, а мне бы хотелось жить втроем - и с Тосей, и с отцом, и вчетвером
мне тоже хотелось бы жить - с отцом Василием. Хорошо бы и впятером, - с
матерью и даже с Люськой, если ее комната от моей подальше. Мне хотелось бы
жить большой семьей, кланом. Ведь ужились бы! Тося - с кем она не уживется?
Все эти мысли одного мгновения. Но отец куда дальновидней меня. Дети! Я
их хочу. Тося, конечно, тоже. Отцу же никто не нужен. Даже я.
- Кто она? - спрашивает отец. Отцу врать нельзя. Говорю, как есть: