"Леонид Бородин. Третья правда" - читать интересную книгу автора

стул, сел, ружье меж колен поставил, фуражку на ствол накинул.
Тот, что привел его, стоял в проходе, облокотившись на косяк, и голосу
не подавал. Подчиненный, стало быть. Тетка осталась в прихожей.
- Николаем Александровичем меня зовут...
Селиванов культурно привстал.
- А это - дочка моя, Люда... Людмила...
Девушка смотрела на Селиванова спокойно и серьезно, и по ее взгляду он
понял, что очень нужен им обоим.
- Не узнаешь меня? - вдруг спросил больной, глядя не на Селиванова, а
на ружье.
Селиванов замялся.
- Еще у магазина... это... знакомым показались...
- Заметил, значит. Между прочим, твой отец... мне рассказывали тут...
умер он?
Селиванов решил не трогать эту тему и дипломатично пробормотал:
- Царствие ему...
- А ружье это отец твой получил из моих рук!
Селиванов сначала прищурился, потом трусливо опустил глаза.
- Чего молчишь?
- Того, от кого мой папаня это ружье получил, я хорошо помню, хоть и
молодой был, так что, извиняюсь, неувязочка...
Больной чуть приподнялся, дочь тотчас поправила ему одеяло, переложила
подушку повыше.
- Подарил ружье твоему отцу полковник Бахметьев, а подал я...
Подпоручик тогда я был...
Да, верно, вертелся около полковника офицерик, Селиванов припомнил.
Значит, и вправду лицо знакомое...
- Тогда, значит, не ушли... - осторожно спросил он. Хотя откуда было
знать офицерику, что Селиванов знал про красных, что они с отцом и навели
красных на них!
- Ушли. С боем, но ушли. Дочь...
Он посмотрел на девушку, она ответила ему, и в этом обмене взглядами
было "что-то" про любовь отца и дочери. Селиванову же про то оставалось
только догадываться, потому что некому было на всей земле подарить ему такой
взгляд... И опять промелькнула беспутная мысль: не посвататься ли к
Светличной? Что с того, что она старше, а дите еще может быть... и, Бог
даст, тоже девка, и может статься, доживет он до той поры, что и на него
взглянет так же... Господи! И помереть можно!
- Дочка осталась у меня в Иркутске, год ей был всего...
И снова они смотрели друг на друга, и чуть-чуть повлажнели у обоих
глаза.
- Вот и вернулся я... Чтобы на дочь свою поглядеть.
"То есть как это вернулся! - подумал Селиванов и оторопел даже. Откуда
вернулся?! Оттуда, чтобы на дочь поглядеть? Тут надо ухо держать востро! Тут
кое-чем попахивает, от чего ноздри могут наизнанку вывернуться!"
- Значит... на дочку посмотреть... - тоном дурачка переспросил
Селиванов.
- Семен, Людочка, посидите на крылечке, а мы поговорим...
Просящая интонация относилась скорее к тому, долговязому. Девушка, еще
раз поправив подушки, послушно поднялась, и тот охотно (эту охотность для