"Леонид Бородин. Третья правда" - читать интересную книгу автора

- Власти не признаешь? - покосился Рябинин.
- Я сам по себе, власть сама по себе! - прищуриваясь, ответил
Селиванов.
- Ну и что, разбогатеть хочешь?
Селиванов ответил вопросом на вопрос:
- А вот ты чего не женишься? Слышал, в Рябиновке девки на тебя никак
хомута не сыщут...
- Не твое дело!
- Во! Значит, не каждому про все знать положено!
- Перетрухал, когда в меня пальнул-то? Человека стрелять - не изюбря,
а?
Селиванов хитро и плутовато сощурился.
- Мне, Ваня, людишку шлепнуть - это как палец обо... ть. А вот
человека, оно, конечно, убивать страшно! Только я ж не в тебя пальнул, а
так, со страху. Картечь вразброс пошла, вот тебя и зацепила. Кулаков твоих я
шибко испугался. Знаю ведь, какая лютость у тебя на меня имеется! За того
козла, что в твоем зимовье распотрошил, за одно это ты бы мне глаз на сучок
одел.
- Точно! - уверенно подтвердил егерь. - Для чего пакостил? Или не знал,
что за такие дела полагается?
- Сам не знаю, чего охульничал, - не очень искренне ответил
Селиванов. - Ну, я пойду волокушу вязать. Да и время уже позднее. Тебя
тащить - не мед будет. Торопиться надо!
Нарубив достаточно двухметровых веток, он выложил их ровно на снегу, по
середине и по краям перемотал тонкими березовыми прутьями и обрывками
веревки, по бокам пристроил рябининские камусы, приспособил веревку-лямку,
использовав для того даже ружейный ремень. Закидал костер снегом и, наконец,
подошел к егерю.
- Тронем, Ваня! Одень рукавицы, подсохли, поди!
Он опустился на корточки перед Рябининым, и тот, обхватив его за плечи,
вместе с ним поднялся на здоровую ногу. Селиванов закряхтел.
- Ох, и тяжел же ты, не меньше шести пудов! Я вот больше четырех
никогда не вытягивал, даже с обжорству...
До волокуши было нормальных два шага, но преодолели они их еле-еле, и
когда Рябинин неуклюже, боком, свалился на волокушу, Селиванов, выпучив
глаза, вздохнул облегченно.
Положив рядом с егерем оба ружья и закрепив их, он пристроил под голову
Ивану оба вещмешка и, звонко высморкавшись, накинул лямку на грудь.
Напрягся, рывком сдвинул волокушу с места, остановился и довольный
повернулся к егерю.
- Осилю, значит! А будь бы дело летом али на подъем...
Он покачал головой и, согнувшись чуть ли не пополам, двинулся с места.
Волокушу тащил вдоль ложбины, в обход березняка, на который вывел егеря в
надежде оторваться от него. Теперь березняк был препятствием, по нему не
пройти с поклажей, но Селиванов места знал до каждого пня, и вскоре от
ложбины вниз открылась не то просека, не то дорога летняя, а теперь - под
снегом и без следов. На нее и свернул свой путь Селиванов. Когда же спуск
стал крут, скинул лямку с плеча и лишь чуть-чуть подтягивал волокушу, с
трудом удерживаясь от скольжения. Волокушу заносило боком, зарывало в снег,
несколько раз Рябинин сваливался с нее, и тогда Селиванов бесцеремонно, не