"Леонид Бородин. Бесиво" - читать интересную книгу автора

беспредельно. Говоришь себе: умом, как известно, Россию не понять, попробуем
понять ее образами - нарисуем, обобщим, глядишь, и вылупится нечто,
прямолинейной логикой упущенное... А главное - никакой ответственности: я
так вижу, и будьте добры...
Разумеется, ни о чем таком я не думал, сидя напротив редактора местной
газеты с типовым названием минувших времен. Я думал об оригинальности
настроя служебных структур. Ведь вот, пока "главный" не сел в свое
квадратное кресло, в редакции - словно ни души: ни одна дверь не хлопнула,
ни один человек не встретился в коридоре... Но как только сел - будто ключ
зажигания вставил, даже стены ожили, обнаруживая за собой роение человечьих
энергий или, по меньшей мере, имитацию вышеупомянутого роения. Некоторое
время уже нигде не служащий, я мог позволить себе кое-какие
философско-риторические вопросы. Например: каков вообще коэффициент
полезного действия структурного человеческого роения? Должно быть, столь
ничтожный, что неприличен и оскорбителен сам по себе его подсчет. Отсюда,
возможно, вечная и бесплодная тяга к природе, к земле, к вигваму и
тамтаму... Знаменитые пустынники в отличие от обыкновенных бродяг - они на
этот счет много чего умного могли бы сказать да поведать измученному
рефлексией современному человеку. Но современность - она на то и
современность, что убегать от нее можно только по кругу, а диаметр круга
настолько мал, что иной раз можешь увидеть собственную спину и разбить нос о
собственные лопатки... В том и есть тщета...
Дверь в кабинет приоткрылась, и сперва объявилась фигура атлета от
плеча и ниже, затем атлетическая голова... В том смысле, что от нее все
отлетает, не причиняя вреда... Голова поработала глазами и вместе с фигурой
отступила в коридор, пропуская в кабинет полного мужчину в прекрасном
костюме светло-серого цвета, в остроносых штиблетах, опять же светло-серых и
на бесшумных подошвах, поскольку от двери до стола фигура продвинулась
совершенно беззвучно, и только у стола, в метре от вышедшего навстречу
главного, одновременно со вскинутыми для дружеских объятий руками с
толстыми, но не рыхлыми пальцами зазвучал и голос весьма даже приятного
тембра:
- Извиняюсь за припоздание, но причина небесная, в смысле такой ливень,
что пришлось остановиться и пережидать. Не иначе как знак. А к чему знак,
это мы сейчас и погадаем, а?
Раскинутые для объятий руки, как я понял, изображали только
расположенность к объятиям, так сказать, проект намерений, рукопожатия же,
если и изображали великую дружественность, то делали сие весьма искусно.
Так вот он каков, олигарх районного масштаба и вчерашний народный
заседатель, - сама простота, плоть от плоти народной, ибо, как всем
известно, народ, он тоже прост, поскольку состоит из простых людей. Но слово
"прост" - скорее всего от слова "порост", значит, увеличение в количестве.
Так же, как и "народ" - "нарождение", то есть все больше и больше... А если
наоборот, все меньше и меньше, то, может, уже и не народ, а только
население. И тогда не "нарождение", а "вырождение", и "олигарх" - продукт
сего процесса. Короче, как хочу, так и перетолкую. Невообразимые горизонты
распахнулись в наши времена для политической публицистики. То-то их и
развелось... Публицистов... А свобода, то есть безнаказанность, не только
стимул, но и дрожжи... Что и говорить, весело жить в смутные времена, кому
есть на что, и не шибко ясно, ради чего! Ведь когда налицо это самое "ради",