"Леонид Бородин. Бесиво" - читать интересную книгу автора

обхудилась вконец. Недельку потряс медальками на груди Михаил Рудакин, а
дальше, будь добр, впрягайся без просвету...
Первыми начали невзлюблять Мишку колхозные вдовушки и девки-перестарки.
Он, этот чудила, любовные дела исключительно со своей костлявой Надькой
имел, а всем прочим, кого бабья тоска до болезней доводила, одни
подмигивания да намеки неприличные, а дела - никакого. Потом начальству
надоел со всякими бесполезными придумками. У начальников тогда еще не было
ни машин, ни мотоциклов, так уговорил купить рысака и коляску на мягком
резиновом ходу, а сам как бы извозчиком. Ухнули добро на рысака, а он
побегал по колхозным дорогам колдобинным, да и поломал ноги, а как
списывать?
Мужиков деревенских, целых и калеченых, тоже на всякие глупости
подбивал. Уговорил речку их, мелководную и чернодонную, что протекала
наискось деревни и утекала в другую речку, что чуть больше, перегородить в
узком месте, с дальних озерец карасевых мальков натаскать, вот тебе и своя
рыба в деревне. В воскресные дни да по вечерам сооружали мужики, да и бабы
тоже, дамбу из земли и глины, и соорудили, но пустячка не учли, что в том
самом месте сток с фермы. По весне особенно стекало дерьмо коровье в речку,
разбавлялось само по себе течением, и ничего, скупнуться можно, и даже
пескари водились, иные ладошки покрупней. А как перегородили, первой же
весной, еще до всяких мальков, такой вонятиной поперло на деревню, с
подветру, значит, что какие там мальки, если даже утки только крякали
противно, а в это озерце вонючее не лезли. И когда разобрали и воду вроде бы
спустили, дерьмо осело по берегам да на дне и все лето смердило.
Кажется, после того сдвинулся в запой Мишка Рудакин и в
рабоче-человечье обличье так и не возвратился. По похмелью перевернулся с
трактором и шею себе сломал смертельно.
Надька, жена его, неделю ревьем ревела, работала и ревела, и ничья
жалость в пользу не шла, пока сама не успокоилась и на парней-безотцовщину
душу не направила.
Рудакинские сыновья еще с мальцовского возрасту уже разнились
постороннему глазу. Старший, Андрей, тот, без спору, в мать пошел. И
работящий, и ко всякому крестьянскому делу сообразительный, к дому
заботливый. Как Галинка-сестра замуж вышла в деревню, что через деревню,
почти рядом с районом, так стал Андрей первым помощником матери, которая по
смерти мужа тощала с каждым годом, но вкалывала, как и прежде, без передыху.
Младший, Санек, Сашок и просто Саня, тот не иначе, как весь с отца
скинулся. В школе - в деревне в ту пору еще школа была четырехкласска -
учился лучше брата и ни в одном классе по два года не просиживал в отличие
от Андрея, за что и имел поблажку от матери по домашним делам. Но
проказничать начал, как только путем говорить научился. Дома проказничал с
разными прикидонами. С теми же курами. Их было с десяток да петух-красавец.
Какая задача была? Прежде чем в школу убегать, Андрей по корове
ответственный - в стадо отогнать. А Санек? Ему надо кур общупать. Какая с
яйцом, ту в курятнике оставить, какая - без, та гуляет. Общупать - это
курицу под мышку хвостом вперед, палец засунуть, откуда яйцо вылупляется,
если яйцо есть, палец не ошибется. Однажды решил придурнуть, сделал вид, что
по ошибке, и петуха прощупал, засунул ему палец в задницу, да так глубоко,
что сперва петух перья начал терять, на кур только вскакивал без всякой
пользы, а потом совсем зачах, пришлось рубить голову и в суп. Конечно,