"Леонид Бородин. Ушел отряд" - читать интересную книгу автора

У баб под боком? От немецких обозников прячемся, старосту-предателя
терпим...
Так и заклевали бы, но Зотов, тоже ведь пацан фактически, одергивал,
аргументы всякие находил, потому, наверное, что смысл командирского
авторитета понимал бывший районный комсомольский вожак, ненавистник попов и
кулаков недораскулаченных. Красивый парень. Девки деревенские на плетнях
зависали, когда улицей шел. Был слушок, что одну из них и он пригрел, пока
зимовали, только политрук крепко держал конспирацию, не то что Кондрашов...
По должному согласованию с Кондрашовым сколотил Зотов из этих же
энкавэдэшников группу разведчиков в составе шести человек и по весне, как по
новой отряд в лес согнали, рассылал их в разные стороны, то есть куда глаза
глядят, чтоб отыскали болотные проходы, каких и местные не знают, и по тем
проходам чтоб во что бы то ни стало выйти на "большую землю" для
разведывания немецкой диспозиции на предмет прорыва. То есть не совсем куда
глаза глядят, а как бы к востоку. Упрямо на своем стоял политрук - к своим!
В болотах не развернешься, соединение партизанское не сколотишь. И людей
мало, и не шибко рвутся болотные мужики, кого призыв в свое время не достал,
а кто до призывных мест добраться не успел. Так что в каком-то смысле рубил
сук под собой политрук Зотов, когда горячился, что к концу лета нынешнего, а
уж к зиме наверняка "расчихвостят" фашистов непременно, потому что знать
надо, какая у нас армия и какая при армии техника сухопутная и воздушная.
Такую агитацию слушая, мужики, а в особенности бабы, резонно судили,
дескать, чего гоношиться и на рожон переть, придут наши, кому по возрасту
положено, все в строй и встанут, граница-то сэсээровская, она, чай, не за
ближним болотом, на всех войны хватит.
В середине марта по предпоследнему зимнику, то есть еще на санях,
прибыли немецкие обозники. И уже не два солдата на подводу, а целое
отделение впридачу. В сентябре сорок первого за корову давали две марки, а
все прочее, что забиралось, на бумажке записывалось, и главный обозник
роспись ставил, дескать, после победы со всем крестьянством расчет будет.
Даже какую-то печатку к подписи прихлопывал.
Нынче другой коленкор. Брали по своему списку и без списка брали, ни о
каких марках и речи не было, обыск по всяким строениям устроили дотошный, за
деревню выбегали, следы высматривали - не угнал ли в лес кто какую живность.
Угнали, понятное дело, да только и о следах позаботились. Опыт большой.
Не при немцах освоенный. Потому обошлось. Не дай Бог, нашли б чего. Староста
хоть и на особом счету у немцев, не гавкают на него, но сгоряча и его
шлепнуть могли бы запросто.
Короче, почистили деревню, с чего и начался холодок промеж местных и
партизан. Кто первый слово такое кинул - дармоеды! - но кто-то же сказал, а
кто-то головой согласно кивнул, и вот уже доносят Кондрашову, что шуршит
деревня против партизан, и не воюют, мол, и жрут-обжирают, и доколе мол...
Вместе с Зотовым собрание провели, ситуацию объясняли, что есть они
резерв Красной Армии, что готовы и головы положить, как время придет, а
придет оно скоро, не иначе как этим летом, что разведка ведется, чтоб людей
зазря не положить, и сколько положили, пока сюда забрались - об том тоже
говорили. Наконец, что особого приказа ждут от самого товарища Ворошилова,
первого героя Красной Армии, а ему виднее, когда да куда двинуться
партизанскому отряду имени товарища Щорса.
Народ бурчал. О чем бурчал, не понять, но не в пользу. И тогда Зотов на