"Леонид Бородин. Ушел отряд" - читать интересную книгу автора

- Ну да, на заранее подготовленные позиции. Нет, дорогой мой Николай
Сергеевич, нынче ваши дела плохи, очень плохи. Но сказал же - рано или
поздно победите, потому что немец глуп. Заметьте, не Гитлер, а именно немец.
Впрочем, в нашем роду все были англоманами, и я необъективен.
- А победим, куда же вы денетесь?
- Думать о том не хочется. Если получится, уйду с немцами. И поскольку
это весьма больной для меня вопрос, самое время нам с вами к делу перейти.
Как понимаю, сочувствия к своей судьбе у вас я не возбудил. Не шибко и
надеялся.
Тут Корнеев вынул из кармана в несколько раз сложенную бумагу, бережно
развернул ее, Кондрашова попросил встать с пня, сам на коленях встал рядом,
Кондрашова к тому же приглашая. Бумага оказалась самодельной, но
профессионально вычерченной картой. Карта "десятка", то есть с масштабом
один к десяти, считалась секретной и выдавалась в особых случаях, на учениях
к примеру, но всегда под расписку.
- Вот, любуйтесь. Здесь все наше Заболотье в подробностях. Этой вот, -
Корнеев ткнул пальцем, - этой деревни ныне не существует. Пожгли ее
большевички вместе со всем народом в том самом двадцать втором декабря
шестого дня.
- Ну, прямо уж с народом...
- А как же! Заперлись в единственной на три деревни церкви три десятка
мужиков и баб и палили из всех щелей по красным, большие потери нанося.
Вокруг чисто поле, всякая фигурка на виду. Пахомов рассказывал, не
меньше полусотни положили борцов за мировую революцию. Тогда их командиры
что-то такое придумали и запалили церковь. А потом в отместку и всю деревню,
чтоб ее больше никогда на свете не было. А она, видите, есть. Хотя бы на
этой немецкой карте.
У меня к тому времени голове худо стало от артиллерийского разрыва, и
раненый Пахомов утащил в особо потаенное место, где мы и отлежались до ухода
красных. Потом ушли во Псков. В те времена еще везде наши людишки
оставались. Была польская граница, и там спаситель мой, который теперь
Пахомовым зовется, а чистых дворянских корней, между прочим... Так вот он
заявил мне сурово, что долг свой перед моим папашей исполнил и возвращается
в Совдепию, а именно в деревню Тищевку, к своим боевым товарищам -
покойникам, и будет выживать там, сколь выжить удастся. Выжить-то выжил, но
опустился, в пьянство впал. По мере сил привожу его в Божий вид. Ну-с,
какова история, господин-товарищ красный командир?
- Подумаешь, я б вам тоже мог разных историй понарассказывать, пожутче
вашей.
Но, как назло, ничего в голову не приходило...
- А дело, ради чего здесь, говорить будем или...
- Уже говорим, а как же. Сюда смотрите. Вот гати, по которым и вы, и
немцы сюда топали. А есть другие, по которым мы когда-то проходили, а ваши
разведчики, как ни шныряли рядом, увидеть не увидели. Настоящий проход в
наши места с восточной стороны, а не с западной. Здесь, - ткнул пальцем, - с
виду болото, вода по пояс, а под ногами твердый торф. Даже малое орудие
протащить можно. И выходите вы в тыл, где вас не ждут. Силенок у вас,
конечно, маловато, но если внезапно да с напором - берете эту станцию,
захватываете любой товарный поездок и прямиком на запад. На восток
бесполезно, не пробиться. На запад, значит, вот до этих мест. Дальше нельзя.