"Петр Бородкин. Тайны Змеиной горы " - читать интересную книгу автора

Калитка захлопнулась, загремел засов. У самого крыльца избы хозяин снял
с ног самодельные обутки, заставил то же сделать гостя, подал деревянное
корытце с водой.
- Ноги мой...
В избе полумрак, терпкие запахи сохнущих трав, калины. При входе
постороннего человека по избе заметались тени. Соленый не различал лиц
обитателей избы, но понял, что среди них, кроме мужчин, были женщины и дети.
Тот же мужчина, но уже строже, чем в первый раз, спросил:
- Чего надоть?
- Хлебного припасу хотели купить. Весь у нас вышел, впереди дорожка
длинная...
- Сами по хлебушку наскучали, перебиваемся рыбой, звериным мясом да
кореньями. - Мужчина громко засопел и неожиданно напрямик отрезал: -
Табачищем, зельем сатанинским, от тебя разит за три версты. Поклон тебе, иди
своим путем...
Рудознатцы было направились дальше, как над частоколом показалась
знакомая медная борода.
- Эй, подойдите ближе... вот вам на первое пропитание. - Из рук мужчины
зазмеилась веревка с глиняным горшком.
- Кашу опрокиньте в свою посудину.
Над головами уходивших рудознатцев что-то резко просвистело, со звоном
ударилось о камни. Соленый поднял увесистый медный пятак - тот самый,
который он как плату за кашу опустил в пустой горшок...
После бесхлебья жесткая просяная каша показалась слаще пасхальной
ковриги. Ели ее осторожно, чуть не по крупинке, жевали старательно, до
щемящей истомы в скулах. Каши при еде без оглядки хватило бы на один прием,
при строгой же бережливости рудознатцы растянули ее на два дня, пока не
добыли у крестьян хлеба и крупы.
Весь обратный путь Соленый не переставал удивляться:
- Скушно с такими... Одному богу молятся, да по-другому, двумя перстами
крест кладут. И откуда такое? Прав ты, Федор, нелюдимые, черствущие, как
сухари... Много я в жизни видел, ох, много! - а с раскольниками
повстречаться не случалось. Доведись с ними жить - подохнешь, лучше дважды
соленым быть.

* * *

В деревне Кривощеково жил крестьянин Иван Неупокоев. Достатка большого
не имел, но, как говорят, живота из-за бескормицы туго не перетягивал,
лохмотьями не тряс на людях. Трех человек содержал - жену и двух дочерей.
Кормился не только пашней. Поздней осенью, когда в обских затонах жировала
хищница-нельма, резвились стаи диких уток и гусей перед отлетом на юг, Иван
добывал рыбу и дичь, а по зимнему первопутку подряжался в казенный извоз.
Почти всю зиму охочие крестьяне возили соль с Барабинских и Кулундинских
промыслов в казенные амбары. Отсюда соль по строгому наказу воеводских
канцелярий выбиралась населением по обязательной норме - два фунта в месяц
на каждую душу. Казна имела оттого немалую выгоду. В степных озерах соль
лопатой греби, и по-настоящему не было ей самой малой цены, казна же
торговала по пятьдесят копеек за пуд.
Соляные целовальники строго следили, чтобы каждый житель неукоснительно