"Сергей Петрович Бородин. Молниеносный Баязет ("Звезды над Самаркандом" #3)" - читать интересную книгу автора Слыша, как скупой на похвалу хан столь хвалит его сына, старик понял,
что сына нет: живых этот хан никогда не хвалил, славил только павших. Отступив в глубь избы, старик впустил Тохтамыша, показал место, где сесть, и вскоре постелил перед ним покрытую заплатками скатерть. Спустившись в погреб, старик откопал глиняный кувшин с вином и принес хану. - Сына ждал. Приготовил и берег. Хотел поставить к его приезду. Тохтамыш не сказал, что сын еще придет. Выпив чашку этого черного вина, настоянного на меду и лесных травах, Тохтамыш быстро захмелел: вино ли так созрело, сам ли устал с дороги, ничего не евши со вчерашнего дня. Старик молча разглядывал хана, неустанного завоевателя, устрашавшего окрестные страны, а хан сидел, отвалившись к стене. Круглый лоб. Маленький нос с горбинкой. Рыжие глаза, широко раздвинутые к вискам. Синие губы круглого рта, под усами влажного от вина. Круглые плечи, покрытые простым чекменем. Тохтамыш сказал: - Он смел. Твой сын был упрям. Нет, я бы его не тронул, не будь он упрям. Тохтамыш не хотел сказать, как казнил этого сына, сгоряча рассердившись, что тот отказался убить пленника и возражал хану: "А я говорю, он не виновен!" Бубнил одно и то же, словно он сам хан. Об этом Тохтамыш не сказал. Выпив еще чашку вина, которую сам себе налил, хан захотел поговорить о недавней своей силе. Растягивая слова и слегка гундося, он говорил, будто причитал: стране Араратской, и по отрогам Арарата, - куда бы ни пришел, везде хозяин я. Я! Со мной там никто не мог сладить! - Чего же нынче один бегаешь? - Едигей изловчился. Сел на мой стол. Нынче мне надо утаиться. Выждать. В Сарае меня опознали. Едва ушел. А этот однорукий Тимур сам хромой, а ладит со мной управиться! - Да ведь и управился уж! - Молчи. Воинство мое поразбежалось, поупряталось по укромным местам. А несколько тысяч конницы я отдал в Литву королю Витовту. Они там спокойны. Как я велел, так и сделано. А они припрятались и ждут моего слова. И я им скажу. Теперь скажу. Мы еще отвоюем назад все, что у нас отняли: и Эльбрус, и Арарат, и Москву. Что у меня отняли, верну! Старик принес ему печеную утку. - Поешь. С пролета стрелой сбил. Тохтамыш, по-волчьи хрустя костями, принялся за еду. Старик смотрел, разглядывал его. Тохтамыш, отложив обглоданные кости, еще налил себе вина. Заговорил спокойнее, словно отрезвел: - Созову всех своих. И семьи их. И уйдем. - Далеко ли, хан? На Арарат, что ли? - К своей коннице. На Литву. А чего ты мне твердишь: Арарат! Арарат! На кой он мне? - Ведь был же нужен, когда с моим сыном туда ходил. - Я там все перевернул. Всю их жизнь пустил по-иному. |
|
|