"Екатерина Боронина. Удивительный заклад " - читать интересную книгу автораремень с медной пряжкой, на которой были выгравированы буквы "Г" и "У".
И все-таки, в глубине души, я жил надеждой поступить в гимназию. И эта надежда заставляла меня из года в год идти первым учеником в классе. Вскоре после пасхи я должен был держать экзамен за городское, а осенью - в гимназию, если меня освободят от платы за право учения. Чтобы не думать все об одном и том же - о трех рублях, которых бабушка может в любую минуту хватиться, - я заставил себя решать задачи из задачника для гимназии. К моему удивлению, я легко справился с ними: задачи были не намного труднее, чем те, что мы решали в классе. Вечером в пятницу я рассказал об этом матери. Она привлекла меня к себе и расцеловала. А я вдруг грубо вырвался от нее и убежал. - Вот еще нежности! - буркнул я. Если бы я знал в ту минуту... Наконец наступила долгожданная суббота. Проснувшись утром, я услышал пьяный голос Семкиного хозяина и сердитый окрик его жены, доносившийся снизу, с первого этажа. Потом все стихло. - Запил Трифоныч! - сказала бабушка. - Вчера деньги получил и все до копейки пропил. Нечем даже с лавочником расплатиться. Уж не знаю, что и будет! У меня заколотилось сердце. Как пропил все деньги?! Неужели и Семке не отдал? Я бросился вниз. Семки в столярной не было. Там спал подмастерье хозяина, от него разило водкой. Должно быть, хозяин угощал и его в трактире. За стеной плакала жена столяра, плакала и причитала: "Окаянный! Окаянный! Что же теперь делать! Тридцать рубликов на винище прожрал..." Наконец появился Семка. Оказывается, хозяйка посылала его к лавочнику чувство. Уж на чем именно основан такой способ вытрезвления, я так никогда и не узнал. Семка отнес огурцы и потащил меня за дровяной сарайчик. Здесь он дрожащим голосом сказал: - Не отдал, и когда отдаст - неизвестно. Верно, не раньше как через месяц. - Через месяц! Семка! Да что же делать теперь! Бабушка через три дня пойдет к Храниду платить проценты! Семка смотрел на меня с испугом, и по его лицу я видел, что положение было безнадежное. - Во вторник пойдет... Значит, нужно достать не позднее понедельника... Послезавтра... - бормотал он. - Послушай, а вдруг, на счастье, долговязый не успел купить самоучителя? В тот момент я не сумел оценить великодушия Семки: он предпочел, чтобы книга не была куплена, чем подвести меня! Я уцепился за предложение Семки, как за спасательный круг. - А когда он приедет? - спросил я повеселевшим голосом. - Завтра. С утренним семичасовым. - А вдруг Костя не приедет? - Приедет! Ему в понедельник в гимназию идти! - убеждал меня Семка. - А вдруг он купил этот самоучитель? Обещал ведь тебе. Что тогда делать, Семка? Семка секунду помолчал, шмыгнул носом и веселым голосом сказал: - Купил, так я его на базаре продам. Пусть хоть за три рубля. В Америку |
|
|