"Екатерина Боронина. Удивительный заклад " - читать интересную книгу автора

Я засунул Снежка в один из ящиков, прикрыл ящик другим и набросал на
него камней. Теперь Снежок никак не мог убежать.
Потом я вернулся домой и сказал, что Снежка не нашел, - должно быть,
его разорвала собака.
- Да что ты говоришь, Алеша! - в ужасе воскликнула мать. - Ты еще
поищи!
- Хорошо, поищу! - ответил я и, взяв потихоньку на кухне кусок хлеба,
прокрался на пустырь. Просунув в ящик к Снежку хлеб и пошатавшись для вида
по соседним дворам, я опять вернулся домой.
- Не нашел! - мрачно, не глядя никому в глаза, сказал я и начал
поспешно укладывать в школьную сумку тетради и учебники: назавтра, в
понедельник, начинались занятия в училище. Пасхальные каникулы кончились.
Я думал все время только об одном - как устроить так, чтобы с утра
отправиться не в школу, а к Храниду в ломбард. После ужина я украдкой вынул
из сумки все книги и тетради и запрятал их в сундук, на котором спал. В
сундуке лежал разный хлам, и бабушка в него почти никогда не заглядывала. В
сумку я положил холщовый мешок, взятый на кухне.
Когда я прощался с матерью перед сном и она пожелала мне спокойной
ночи, я соврал ей, что завтра после школы опять поищу Снежка.
- Поищи, поищи, Алешенька! - попросила она. - Я к нему, как к человеку,
привыкла!


Глава третья

В эту ночь мне даже ничего не снилось. Я спал до самого утра спокойно.
Попив с отцом чаю, я выждал, пока он уйдет на почту, и через примеченную
накануне лазейку в заборе пробрался на пустырь подле лавки.
Снежок сидел в ящике. Увидев меня, он, потягиваясь, встал. Хлеб лежал
нетронутый. Прикрыв опять ящик, я забрался в огромную рассохшуюся бочку и
просидел в ней до тех пор, пока не услыхал, как вдалеке прогудел паровоз и
прошел поезд. Этот поезд всегда выходил со станции без четверти девять.
Потом я запихал Снежка в холщовый мешок, а мешок - в школьную сумку (она у
меня была просторная) и неторопливо пошел по направлению к ломбарду. Я
уверен, что если бы меня встретил кто-нибудь из знакомых, то не догадался
бы, что видит перед собой настоящего преступника.
Однако чем ближе я подходил к ломбарду, тем сильнее стучало у меня
сердце. Больше всего меня мучило опасение, что в ломбард не принимают котов.
"Но ведь Снежок кот необыкновенный, породистый, за него даже лавочник
предлагал бабушке три рубля", - успокаивал я себя.
Подойдя к ломбарду, я несколько минут простоял на тротуаре напротив,
чтобы убедиться, что Хранид там один.
Через окно, забранное решеткой, мне отчетливо была видна небольшая
комната с желтыми обоями, где принимались заклады. Хранид стоял за высокой
деревянной конторкой и что-то писал в толстой книге. Его длинное желтоватое
лицо было неподвижно, как лицо человека на портрете.
Наконец я решился... Как только я вошел в комнату, где был Хранид, над
моей головой раздалось звяканье колокольчика. Я вздрогнул от неожиданности.
Хранид выпрямился и тихим, ровным голосом спросил:
- Вы ко мне, мальчик? - и приподнял очки в железной оправе на лоб.