"Игорь Боровиков. Час волка на берегу Лаврентий Палыча " - читать интересную книгу автора

Монреаль, 10 июня 2000

Дорогой Александр Лазаревич, от всей души поздравляю тебя с
долгожданным выходом в интернет, обретением электронного адреса.
Клятвенно обещаю писать на него, как и просишь, "обо всем, что в голову
придет, с полной откровенностью и без всякой политкорректности".
Впрочем, что нового могу я рассказать человеку, живущему в кипящей
страстями Москве, о каких событиях поведать из нашего сонного и тихого
канадского далека? Дни мои ползут абсолютно одинаковые, неотличимые один от
другого, как бутылки водки Absolut на конвейере шведского ликероводочного
завода. Вот и сегодняшний день, вроде только что начавшийся, уже подходит к
концу... "День кончился. Что было в нем? Не помню - пролетел, как птица. Он
был обыкновенным днем, но больше уж не повторится". Когда-то давным-давно
так написала Зинаида Гиппиус, и я с ней полностью согласен. Особенно сейчас,
в момент, когда только что открыл очередную литровую бутыль Абсолюта и
поставил ее перед собой рядом с русским граненым стаканом.
Через пару месяцев исполнится 11 лет, как я совершенно случайно,
благодаря помощи друзей студенческой юности моей, коих и увидеть-то в жизни
больше не чаял, поселился в этой благословенной стране, в уютном городе
Монреале на берегу реки Святого Лаврентия, которую наши люди упорно называют
Лаврентий Палычем. В городе, где ничего
(тьфу-тьфу - держусь за дерево) не происходит, и, слава Те, Господи!
Настолько ничего, что, даже если, захочу назвать какое-либо достойное
упоминания событие, буду долго чесать лысую репу и думать:
А что это такое я видел за последнюю неделю, месяц, год? И окажется,
что ничего и не видел, если не считать событием следующий факт произошедший
пару недель тому назад:
Я болтался в нижнем городе по своим копеечным делам, размышляя над
непонятным мне явлением: десятую ночь подряд снится говно, а денег нет как
нет. Вдруг, на углу авеню дэ Пэн и рю Отель де вилль наткнулся на
безжизненно лежащее мужское тело лет двадцати, одетое в новенькие с иголочки
джинсы фирмы Levi's и майку с совершенно таинственной надписью на спине,
которая расшифровке не поддалась.
Вокруг тела суетились несколько до предела испуганных почтенных дам и
пожилой господин.
Когда я подошел, тот как раз, набрав на своем мобильнике номер
911, требовал немедленного приезда скорой помощи и полиции. А почтенные
дамы заламывали руки и причитали, что мосье наверное, пал жертвой сердечного
приступа и обязательно умрет, если его вот прямо сейчас не спасет бригада
врачей на реанимационном автомобиле.
Затормозила проезжающая машина. Оттуда высунулся мужик с бабьим
хвостиком и спросил по-английски, может ли он помочь.
Вдруг, лежащее на асфальте мужское тело подняло голову, оглушительно
рыгнуло, повернулось на бок и громко (а, главное, абсолютно четко) сказало
на великом и могучем языке Пушкина: "Пшли все на хер!" При этом обдало
присутствующих ароматом местного плодово-ягодного вермута Bellini и
захрапело. Меня же охватила целая гамма чувств. Сначала я ощутил радость,
что на моей майке красовалась абсолютно нейтральная надпись латиницей:
Molson
dry (сорт местного пива), а не кириллицей: Россия - щедрая душа,