"Игорь Боровиков. Час волка на берегу Лаврентий Палыча " - читать интересную книгу автора

немереный, и раньше конца августа он просто не управится.
Я говорю: Так ведь в сентябре его снова консервировать. На что тот
философски отвечает: А хули делать!?
Впоследствии оказалось, что все восьмидесятые годы, когда Хохловы жили
на Аптекарском острове, Юра каждое лето ежедневно уходил работать на катер,
где действительно что-то развинчивал, свинчивал и пил при этом с
"яхт-клубовцами" их фирменный напиток портвейн
"Агдам". Тем не менее, к концу августа - началу сентября катер всегда
оказывался полностью расконсервированным, так что они вдвоем с Боцманом
Кузьминым торжественно спускали его на воду и шли по
Карповке до винного магазина на углу с Кировским. При этом, по словам
Боцмана, у Юриного катера постоянно был нарушен "шаг винта" таким образом,
что мощный мотор от гэдээровского грузовика IFA толкал воду не назад, как
полагается, а по сторонам.
- Идем мы с Юрой на его катере по Карповке, - смачно рассказывал
Кузьмин, - а тот еле ползет. Зато такую волну гонит, что и танкеру не
снилось. Аж, Карповка из берегов выплескивается.
Итак, сходив несколько раз по Карповке до винного магазина, катер снова
поднимался на берег и консервировался до следующей весны, а
Юра принимался за главное дело своей жизни - литературное творчество.
Книг он действительно написал довольно много. Как-то в январе 98-го перед
старым новым годом возвращался я в Монреаль через
Питер и Хельсинки и со всем своим багажом заявился к нему уже на новую,
прекрасную квартиру в Почтамтской улице, полученную супругой
Наташей за заслуги перед Питерским телевидением. Вылез из такси прямо
напротив двери парадной, поставил на асфальт две огромнейшие, неподъемные
сумки с накупленными в Москве книгами и стал возиться с хитроумным кодовым
замком, пытаясь набрать сообщенный мне Юрой набор цифр. Тут подходит мужик,
впоследствии оказавшийся Юриным соседом, собутыльником, да еще новым
русским, пробившимся в сие звание из работяг Ижорского завода. Подходит и
спрашивает подозрительно, что это, мол, с их замком делаю и куда путь держу.
Я и отвечаю, что к
Хохлову в квартиру семь.
- К писателю? - засуетился мужик, - Это ваши сумки? Дак я вам их
поднять помогу, а то у нас лифт не работает.
Одну сумку схватил сам, а вторую мы с ним вместе за ручки взяли и
поперли наверх. Идем, отдуваемся, а сосед интересуется:
- А что это там у вас такое тяжелое?
- Книги, - отвечаю.
- Хохлова? - уважительно спрашивает новорусский сосед.
Естественно, я ему промычал утвердительным тоном "У-г-гу!" Мол, а как
же могло быть иначе?! Мол, рази можно к писателю, да с чужимикнигами?! Когда
же я вошел в квартиру Хохловых, то узрел там елку, всю как игрушками
обвешанную Юриными книгами и публикациями в толстых журналах. Мы с ним
хорошо посидели, выпили от души и он торжественно повел меня к елке. Снял
одну из книжек, раскрыл и говорит:
- Вот книжка моя про Мозамбик. Я там, между прочим, и о тебе писал! На,
читай: "Когда я улетал в Мапуту, мой друг, преподаватель
МГИМО, сказал: Привези мне оттуда африканскую статуэтку. В Мозамбике
есть племя Маконде. Их статуэтки самые знаменитые в Африке".