"Ариадна Борисова. Земля удаганок " - читать интересную книгу автора

Каждую пятую весну необитаемый левый берег Эрги-Эн становится крикливым
и пестрым. На трехдневные торжища собираются менялы, кочевники, мастера и
досужие людишки из разных начал-концов Великого леса. Очередной базар,
вместе с пользою и весельем неизбежно несущий беспокойство народу Элен,
отшумел в середине нынешнего лета.

Третье колено сменилось после сражения с иноземцами гилэтами,
нарушившими некогда мирную торговую сделку. Однако все еще никто не косит
тучные травы на Поле Скорби, где случился кровопролитный бой с внезапно
грянувшими врагами. Старики хорошо помнят, как на подмогу воинам вышли тогда
все жители аймаков от дедов до женщин, чьи руки крепко держали топоры и
умели натянуть тетиву. Страсть сколько людей с обеих сторон полегло, сколько
людей позже от ран скончалось. Разбитое в треть войско захватчиков бежало с
позором. По сие время ни один торговец из клятвопреступного племени носа не
кажет в Эрги-Эн.

Говорят, когда народ прощался с погибшими, прогремел гром и знак молнии
выступил на правых щеках мертвых героев. Это, горюя о своих детях, скакал по
полю конь Десегей, а за спиной его развевались огненные поводья. С тех пор
Хозяйки Круга, носительницы многих тайн и горшечного ремесла, начали метить
воинов, вырезая на их правых щеках знаки памяти о битве с вражьей армией
гилэтов. Молниеносными называют витязей Элен из-за белых зигзагов рубцов на
смуглой коже.

Прах павших, своих и чужих, покоится в двух курганах за Полем Скорби.
Вездесущие мальчишки вопреки запретам рыщут по месту великой сечи, находя в
густой траве ржавые обломки мечей и наконечники копий. Во время празднований
начала года сказители состязаются в звонкоречивом искусстве олонхо*,
поют-рассказывают предания об отважных ботурах народа саха, героях истекших
весен. Жрецы испрашивают милости и снисхождения к людям, вознося
благодарность Белому Творцу, светлым богам и добрым духам за спокойствие в
долине. Мирно течет в Элен несуетливая жизнь, отлаженная справедливым
правлением схода аймачных старших*, напутствием жрецов и заветами предков.
При всем том понятно: безмятежность - достояние хрупкое, и эленцы не
собираются распускать дружину. Невеликое войско, да справное: около сотни
отборных витязей во главе с багалыком* Хорсуном.

В густом еловом бору у речки Бегуньи укрывается выгнутая дугою
двухрядная крепостная стена, защищающая подход к долине с юго-востока. За
вершинами высоких деревьев таятся сторожевые вежи. В укромном урочище
расположилась воинская застава: просторная Двенадцатистолбовая юрта холостых
ратников и семейные дворы. О допрежнем времени, когда ботурам запрещалось
жениться, вспоминают лишь те ветхие стовёсные старцы, чья молодая весна
совпала с первым торжищем в Эрги-Эн. Может, оно и правильно было в ту пору
нескончаемых распрей с враждебными северными одноплеменниками и другими
народами Великого леса, все меньше вдовилось жен, сиротилось детей. Но нет
худа без добра: поубавились междоусобицы после гилэтского вероломства.
Теперь в пограничном урочище не редкостью стали веселые свадьбы, как в любом
полноправном аймаке.