"Ариадна Борисова. Земля удаганок " - читать интересную книгу автора

Прежде чем последний вздох сорвался с обкусанных губ, Нарьяна увидела
мимолетный сон. В разрыве туч брызнул ослепительный свет и с восточной
стороны неба к Скале

Удаганки 

слетела белая кобылица, рассекая воздух мощными крыльями. Приблизившись
к валуну, глянула сквозь огонь в глаза Нарьяне, простонала волнисто,
надрывно и, запрокинув кверху гривастую голову, встала дыбом у входа в
пещеру.

Домм второго вечера

День, полный скверны

- 1 -

Перед восходом в небе бесстыдно засверкало седалище распутной звезды,
девки Чолбоны*. Устав от ночных гульбищ, вечно юная демоница укладывалась на
покой. Пробудится она теперь поздним вечером и повернется к Орто, ловя
отражение своего блистающего нагого тела в потемневших волнах Большой Реки.
Убедившись, что красота ее не увяла, плеснет на прекрасное лицо студеной
водою, взбадриваясь перед новой похотливой ночью...

Стараясь не смотреть на притягивающую спину блудливой Чолбоны, главный
жрец в ожидании восхода стоял на самой вершине утеса-перста. Он поднимался
сюда на рассвете - времени знания - почти каждый день. В любую непогоду,
даже в зимний туман, когда солнце похоже на белую мису, а воздух снятым
молоком расплывается под небесной твердью. Глядя вверх, Сандал следил за
движением облаков; глядя вниз, любовался долиной; обозревая Великий лес,
вызнавал по дыму места кочевьих становищ.

Три весны упорно трудились мастера, жрецы и их помощники, вырубая
ступень за ступенью в неподатливом камне. Благодаря благословениям Сандала и
хитроумным креплениям, придуманным кузнецом Тимиром, никто не свалился с
головокружительной высоты. В течение трех лун женщины Элен скручивали
веревки из сыромятных ремней, длиннее и крепче которых не видывал свет.
Когда готова была лестница, самая высокая и отвесная из всех лестниц на
Орто, вдоль ступеней для удобства всхождения в три ряда проложили веревки.
Теперь на спуск и подъем наловчившийся за многие весны Сандал тратил время
всего двух варок мяса. А пока лез туда и обратно, привычно размышлял о
насущном, и мгновения в думах летели быстрее стрел.

Правую сторону лица жреца безобразил уродливый рубец, проходящий от
виска до угла рта, по пути приспустивший веко. Окажись обок, не увидев
шрама, вполне бы пристало назвать Сандала красивым. Он был высок ростом и
статен, плечи его не согнуло время. С них, сохранявших потаенную силу,
белесыми ручейками вспархивали, реяли и закручивались в воздушных струях
длинные тонкие пряди. Остроконечную шапку из шкуры белого жеребенка, с
торчащими ушами и кудрявой гривой он держал в левой руке, правую поднял