"Ариадна Борисова. Земля удаганок " - читать интересную книгу автора

каждого озерца, дерева, камня объять милые сердцу места от Поля Скорби до
селенья Горячий Ручей.

Родное гнездовье в бережных горных ладонях, спокойная Элен!..

- 5 -

Обезлюдели караульные вежи. Не слыхать голосов и смеха в
Двенадцатистолбовой. В семейных юртах матери и старшие дети укладывают
малышей спать пораньше и мнут у очагов коровьи и конские шкуры в зубастых
кожемялках, коротая время до приезда мужей и отцов. Отошли в память десять
дней, потом еще день и ночь, а охотников все нет и нет.

Восходящее солнце, выглянув ненадолго, испугалось налетевшего северного
ветра и скрылось в небесных ярусах под защитой богов. Поторопилось: ветер
побушевал, поярился, нагнал табуны пепельных облаков и затих. Осеннее утро
неохотно разлило сквозь пасмурные слои скупой белесоватый свет над Элен.

Проспав все утро, чего прежде с ней не случалось, жена багалыка Нарьяна
выбралась из-под рысьего одеяла. С трудом поднялась с супружеской лежанки и
по тому, как низко опустился живот, поняла, что сегодня родит.

Никогда не сидящая без дела Модун еще до рассвета разожгла огонь в
камельке, теперь подметает двор перед коновязями. Стоя позади очага, с
треском разгрызающего остатки смолистых поленьев, Нарьяна в первую очередь
жестоко расправилась со своими непослушными волосами. Нетерпеливо драла,
чесала крепким костяным гребнем свалявшиеся кудри, пока не упали они по
спине гладкими черными волнами. Туго-натуго, насколько хватило силы, заплела
их в косу с добрый кулак толщиной. Натянула подогретые заячьи чулки,
подвешенные заботливой Модун на перекладине поближе к горячей трубе.
Повязала на пояснице кожаные тесемки широкого, в три ладони, пояса из
пестрого меха сиводушки.

Теперь надо застелить постель. На нары, покрытые циновками, легла
медвежья шкура с полосой благородной седины. Нарьяна набросила ее с
осторожностью, стараясь касаться как можно меньше, чтобы к ребенку не
перешла злость зверя, живущая в шерсти. К сложенному в углу одеялу
добавились две набитые утиным пером упругие подушки, сверху еще две -
подшейные, меньше и мягче, из нежного лебяжьего пуха... Уф-ф, все. Едва не
задохнулась от усилий.

Ночь выдалась маетная. Снова и снова видела Нарьяна чьи-то ледяные
глаза с кровавыми зрачками, наблюдавшие за ее сном. Ужасные очи преследовали
много ночей подряд, почти с тех пор, как ушла дружина. Несколько раз Нарьяна
порывалась сказать о кошмаре хлопочущей возле нее Модун, и не смогла. Да что
зря языком болтать? Сколько бы ни стерегли, обычная людская охрана не спасет
от лихих глаз неизвестного, вызнавшего, где найти жену багалыка.

Нарьяна вышла на улицу и вскрикнула, отшатнувшись: с ближней ели шумно
слетела ворона. Ох, не к добру! Обычно осторожная и пугливая, птица села