"Артем Боровик. Спрятанная война " - читать интересную книгу автора

какое воздействие оказывал на нас Афганистан, пропуская через себя сотни
тысяч советских солдат, офицеров, дипломатов, журналистов, ученых,
партийных и военных советников.
Трудно определить, чему нам удалось научить Афганистан, однако много
легче установить степень влияния Афганистана на советских людей, воевавших
и работавших там.
Старческим мановением брежневской руки они были брошены в страну, где
подкуп, взяточничество, бесчестность, спекуляция, наркотики были не менее
обычны, чем у нас очереди в магазинах. А эти инфекционные болезни поопасней
тифа или гепатита. Особенно если они приобретают характер эпидемии.
Наш советнический и офицерский корпус моментально поделился на две
фракции - Хальк и Парчам. И та война, которая шла внутри НДПА,
переметнулась и на членов КПСС, работавших в Афганистане. К середине 80-х
уже не собака виляла хвостом, но хвост - собакой.
Время шло, и мы постепенно стали походить на Балаганова и
Паниковского, которые давно поняли, что золота в гирях нет, но все равно
продолжали пилить их с еще большим остервенением.
Война тянулась девять долгих лет - почти одну седьмую часть всей
советской истории.
В восьмидесятом году 40-я армия была такого же возраста, что и я:
большинству солдат не перевалило еще и за двадцать. Но в последний раз,
когда я был в Афганистане, с холодным ужасом вдруг заметил, что теперь
армия младше меня на 10 лет.
Одно "поколение входило в Афганистан. Совсем другое его покидало.
По официальной статистике, за годы войны мы потеряли в "нашем южном
подбрюшье" около 15 тысяч людей, были ранены 36 тысяч. Без вести пропавших
- более 300 человек.
Дрожащий росчерк пера дряхлеющего "полководца" стоил нам около 60
миллиардов рублей.
Но разве можно сравнивать эти потери с потерями нравственными?
В Афганистане мы бомбили не повстанческие отряды и караваны, а наши
идеалы. Эта война стала для нас началом переоценки наших этических
ценностей. Именно в Афганистане изначальная нравственность нации вошла в
вопиющее противоречие с антинародными интересами государства.
Дальше так продолжаться не могло. И не случайно, что идеи перестройки
победили именно тогда, когда война достигла своего пика, - в 85-м.
Но неужели за прозрение нам следовало платить ценою 15 тысяч молодых
жизней?!
Вспоминается разговор между офицерами, услышанный в январе 89-го на
баграмском аэродроме:
- Польза от этой войны, - сказал один из них, - хотя бы в том, что
здесь мы вкусили от древа познания. Социализм потерял тут свою девственную
непорочность.
Как заметил один наш генерал - ученый, с которым я близко сошелся в
Афганистане, - все победоносные войны, которые вела Россия, вели к усилению
тоталитаризма в стране, все неудачные - к демократии...
Я часто встречал людей, искавших позитивную сторону этой войны. Одни
говорили так: "Нет худа без добра. Если бы не ввели войска сюда, то
наверняка бы - в Польшу. А это стало бы еще большей катастрофой".
Другие утверждали, что в Афганистане мы испытали и довели до