"Артем Боровик. Спрятанная война " - читать интересную книгу автора

"Черный тюльпан" доставил труп в Крым в холодном цинке.
Случайно случился случай? Стечение обстоятельств? Не знаю. Знаю
другое: иногда то, в чем ты боялся молча признаться, чтобы не утратить
остатки уважения к самому себе, оказывалось там, в Афганистане, всеобщей,
но тщательно скрываемой манией.
Как-то раз в нужнике я стал невольным свидетелем страстной, неистовой
молитвы дюжего сержанта-спецназовца. Я скорее мог поверить в самое
невероятное чудо (например, что мы выиграем войну), но только не в то, что
видел своими глазами. Парень был олицетворением несокрушимой мощи спецназа
- надежды наших надежд, генштабовского идола-божества. Не помню, о чем
конкретно он просил. Помню, что сортир был единственным безопасным местом в
той части, куда не мог проникнуть вездесущий глаз замполита, который,
скорее всего, тоже молился втихаря, но не там и не в то время. Да и просил
замполит, должно быть, о другом. О чем? Я готов был проторчать в той части
на пару недель дольше, еще одну ночь пролежать в засаде - лишь бы узнать
ответ на заинтриговавший меня вопрос. Но в тех местах тогда ничего не
происходило, и я уехал в Кундуз: здоровая жажда происшествий оказалась
посильней нездорового любопытства.
Меня всегда интересовала не столько видимая сторона жизни, сколько ее
затемненная, если угодно - мистическая сторона.
Говорят, если хочешь понять явление, войди в него через черный ход. Но
где искать начало нитки, образующей клубок тайн под названием "война в
Афганистане"?
Сказать, что это была ошибка, - значит ничего не сказать: как
известно, найти ошибку значительно легче, чем истину.
"Франц Фердинанд жив! Первая мировая война была ошибкой".
"Брежнев был не прав! Война в Афганистане была ошибкой".
Эти фразы стоят друг друга.
Но люди, тщась объяснить себе что-то, часто довольствуются
бессмысленной фразой, видимостью.
Даже если завтра общественности предоставят все секретные документы,
связанные с решением войны в Афганистане, это вряд ли прольет свет на
истину, но, возможно, еще больше запутает клубок.
Конечно, было бы любопытно ознакомиться с секретными телеграммами,
которые слали из Кабула в Москву в 79-м году представители МИД. КГБ и
Минобороны - Пузанов, Иванов и Горелов.
Было бы интересно узнать, что сообщил руководству начальник Главпура
Епишев, посетивший Афганистан вскоре после Гератского восстания и
встретившийся там как с Тараки, так и с Амином. Или какие впечатления вывез
из Кабула Главком сухопутных войск Павловский? Или почему застрелился в
конце декабря 79-го заместитель Щелокова генерал Попутин, незадолго до
самоубийства ездивший в Афганистан? Какого рода переговоры велись между
Бабраком Кармалем и советским руководством весной и летом 79-го? Что
привело Чурбанова в Афганистан вскоре после начала девятилетней войны?
Какие дары преподносили советским официальным лицам те афганцы, которые
получили высокие государственные посты у себя в стране сразу же после ввода
40-й армии? Почему, наконец, было дано указание убить Амина?
Но все это легкие вопросы. Есть и посложней. Однако дело даже не в
них.
Сегодня исследователи дают самые разные объяснения тому, что произошло