"Артем Боровик. Спрятанная война " - читать интересную книгу автора

стонали от изнеможения даже признаки некогда роскошной растительности, что
много десятков лет назад, на заре прошлого столетия, оказалась погребенной
под улицами и домами гигантского города. Сквозь асфальт прорастали
невидимые дикие каштаны, тутовники и дубы. Горожане прилипли к
кондиционерам, тщетно охлаждавшим раскаленный воздух, пропитанный
асфальтовыми испарениями и приторными запахами отработанного бензина.
Поэтому Крэйг Капетас и я несказанно обрадовались, когда добрались
наконец до небольшого (по американским меркам) зданьица, в котором
расположилась правозащитная организация "Дом Свободы". В десять часов утра
там должна была начаться пресс-конференция шести бывших советских солдат,
когда-то воевавших в Афганистане, оказавшихся по разным причинам в плену,
потом освобожденных и вывезенных в США.
Часы показывали без четверти десять, и мы, с тоской глянув на
кондиционеры, торчавшие из окон "Дома Свободы", решили сделать еще пару
кругов вокруг дома.
Сопровождавший меня Капетас работал старшим литсотрудником
вашингтонского ежемесячника "Регардис", предложившего "Огоньку" осуществить
двухнедельный обмен журналистами; "Огонек" дал согласие, и я, превратившись
в специального корреспондента "Регардиса", должен был через несколько дней
вылететь в Атланту, чтобы написать серию очерков для этого журнала.
Капетасу предстояло стать корреспондентом "Огонька" и написать для нас
несколько материалов под общим заголовком "Перестройка глазами американца".
Если честно, то меня интересовала не столько Атланта, сколько возможность
повстречаться с бывшими советскими военнопленными, оказавшимися в Америке.
Еще из Москвы по телефону я попросил Капетаса устроить мне несколько таких
встреч. С его-то легкой руки я и оказался в Нью-Йорке.
В моем нагрудном кармане лежало удостоверение внештатного
корреспондента "Регардиса", помогавшее мне в тех случаях, когда не
срабатывало краснокожее огоньковское удостоверение.
Ровно в десять мы переступили порог "Дома Свободы".
Расписавшись в журнале учета посетителей, я начертал напротив своей
фамилии - "Корреспондент "Регардиса", Вашингтон". Странное чувство
испытывал я в ту минуту - нечто наподобие того, что, наверное, ощущает
человек, сделавший пластическую операцию лица и впервые после нее глядящий
в зеркало: вроде я, да не совсем...
В "Доме Свободы" уже суетились репортеры, устанавливая телевизионную
аппаратуру и осветительные приборы.
Вскоре послышались шаги, и в конференц-зал вошли шесть молодых людей -
Мансур Алядинов, Игорь Ковальчук, Микола Мовчан, Владимир Ромчук,
Хаджимурат Сулейманов и Тарас Деревляный. Пока они занимали места за
длинным столом, ломившимся от обилия микрофонов, я успел взять со стенда
несколько брошюрок, выпущенных издательством "ДС". В одной из них я
прочитал, что четверо участников конференции совсем недавно прибыли на
Американский континент, но Мовчан и Ковальчук живут здесь уже несколько
лет.
...Наше отношение к солдатам и офицерам, попавшим в плен в
Афганистане, эволюционировало по мере изменения взглядов на характер самой
войны. В начале восьмидесятых это отношение можно было сформулировать как
подозрительность. Доминировали стереотипы времен сталинщины.
Уж не говорю про дезертиров и тех, кто воевал на стороне повстанцев