"Барбара Босуэлл. При вспышке молнии " - читать интересную книгу автора

- В этом я не уверен, а вот что одно имя Кормака выводит тебя из
равновесия, это точно, - задумчиво проговорил Уэйд.
- Ничего подобного! Он, конечно, может попробовать, но ничего не
добьется!
- Я бы сказал, он уже многого добился, раз ты воображаешь, что вся эта
история с завещанием Тилдена придумана лишь для того, чтобы выяснить с
тобой отношения. А если ты и в самом деле считаешь, что он подделал подписи
трех священнослужителей, значит, Кормак добился от тебя всего, чего хотел,
Рейч.
- И с какой стати я вообразила, что ты способен меня понять? -
простонала Рейчел.
- Перестань, Кормак отлично знает, что ты все его профессиональные
выпады на процессе Петерсена отнесла на свой счет, и играет на этом. А ты
не просто клюнула на приманку, ты уже заглотила ее целиком.
- Подобные образы избиты и неверны. - К Рейчел вернулась обычная
надменность.
- Придумать что-нибудь пооригинальнее? - Уэйд ухмыльнулся. - Лучше
всего из области любовных утех. Потому что, как ни крути, то, что с тобой
происходит, явно из этой оперы.
- Да перестань же ты дурака валять! - Рейчел почувствовала, как ее
окатило жаром, и это вновь привело ее в неистовство. - Все было совсем не
так. Я, конечно, огорчилась... - В сердце кольнуло при воспоминании о том,
какое выражение лица было у Кевина Кормака, когда огласили вердикт. Его
победа, ее поражение! А последовавший затем эпизод она не забудет никогда в
жизни.
Кевин Кормак обернулся к ней: вызывающая улыбка, карие глаза сияют
торжеством. Когда она ответила ему негодующим взглядом, он скорчил
насмешливую мину. А потом подошел к ней и остановился очень близко...
слишком близко!
Зал постепенно пустел. Когда она отказалась пожать его протянутую
руку, Кормак рассмеялся. "Бросьте, советник", - прошептал он, нагнувшись к
самому ее уху.
О черт! Теплое дыхание, коснувшееся волос, легкий запах одеколона и
еще какой-то пряный мужской аромат, природу которого она не могла понять,
но забыть не сумела. Рядом с Кормаком она вдруг почувствовала себя
маленькой и беззащитной.
При этой мысли она вспыхнула. Подобное случилось с ней впервые.
Вымахав до ста семидесяти сантиметров в тринадцатилетнем возрасте, Рейчел
привыкла приводить в трепет мальчишек-ровесников; они-то вытянулись в
полный рост лишь через несколько лет. А к этому времени юная мисс Саксон
уже вполне овладела искусством осадить любого представителя мужского пола
несколькими меткими словами.
Так и повелось. Мужчины увлекались ее красотой, но пасовали перед
твердым, прямолинейным нравом. Молодые люди, с которыми она встречалась,
ждали от нее, как ей казалось, лишь готовности угождать и жеманиться, и,
когда она отказывалась соответствовать, исчезали бесследно.
К двадцати восьми годам Рейчел могла похвастаться лишь одним эпизодом,
которым, по сути дела, и хвастаться не стоило. В день, когда ей исполнилось
двадцать пять, она решила, что пора хоть раз испытать близость с мужчиной;
в конце концов, у ее младшей сестры Лорел - а ей всего двадцать! - недавно