"Карл Ботмер. С графом Мирбахом в Москве " - читать интересную книгу автора

году издательством книжного магазина Озиандера в Тюбингене. Оригинал
рукописи находился все это время у супруги барона Ботмера баронессы Рут фон
Ботмер. Много позже известный немецкий историк Винфрид Баумгарт провел
сверку изданного текста и сохранившегося оригинала. По его мнению, сравнение
оригинала с опубликованным вариантом выявило существенные различия. Так, в
опубликованном варианте, с одной стороны, кое-что было выпущено; с другой --
сделаны некоторые дополнения. Примечательно было и тактичное отношение к
тем, кто оставался в живых к моменту публикации дневника. Иначе, например,
была дана характеристика советника посольства доктора Рицлера, одного из
ведущих дипломатов германской миссии в Москве. В опубликованном дневнике о
нем говорится, что он, безусловно, был "широко образованный талантливый
человек, гораздо выше среднего уровня". В оригинале сказано иначе:
"Рицлер... политический либерал, недостаточно ухаживающий за собой,
ревнивый и опасающийся, что мы будем проводить солдатскую политику...
Вообще, все дипломаты именно такие, какими их себе представляешь. Отчасти,
исключением является Рицлер. Что касается физической культуры и образа
жизни, его можно было принять за кого угодно, но только не за тайного
советника посольства. Скорее, за журналиста, купца средней руки и т. д.
[...] Этот человек малосимпатичен и очень непривлекателен".
Кроме этих редких и вполне понятных "смягчений" по отношению к жившим
тогда политическим деятелям, Ботмер провел общую редакцию дневника, следы
которой заметны в тексте. Однако в целом издание соответствует оригиналу. И
дневник Ботмера сегодня должен быть интересен всем, кого интересует история
отечества в самый смутный период его существования.
Ссылки на дневник Ботмера имелись во многих иностранных исследованиях.
Стыдливо ссылались на эту книгу и советские авторы, избегая пространного
цитирования и частых сносок. Причины, по которым это важное мемуарное
свидетельство не было переведено на русский и опубликовано в СССР, понятны:
очевиден в целом антибольшевистский настрой автора мемуаров, к тому же не
принявшего общепринятую в СССР и за рубежом концепцию о непричастности
большевиков к убийству германского посла графа Мирбаха 6 июля 1918 года.
Если допустимо утверждение, что мемуары бывают объективны, записи
Ботмера следует отнести к таковым, хотя и с оговорками. Читатель должен
простить Ботмеру, немецкому майору, делающие записи во время Мировой войны,
его прогерманскую и антиантантовскую позицию. Нельзя без улыбки воспринимать
и обличительное послесловие, упрекающее Англию за признание советского
правительство и руководствование принципом "бизнес есть бизнес" в том самое
время, когда Германия, еще не успевшая раскаятся за подаренную Ленину (и
себе) Брестскую передышку, спешит подписать Раппальское соглашение 1922
года.
Ботмер субъективен и в еще одном вопросе: извечном конфликте германских
военных и МИДа. В неправильной политике Вильгельмштрассе он видит чуть ли не
основную причину гибели германской империи, освобождая военных от какой-либо
ответственности за трагедию, постигшую германский народ. Как очевидцу
русской революции, как офицеру и немцу, ощущающему себя представителем
германской нации, Ботмеру не чужд и мягкий антисемитизм, во многом
спровоцированный событиями 1917-18 годов в России, Германии и Венгрии. В
контексте происходящего размышления Ботмера о роли евреев в революции
следует назвать отражением широко распространенного в те дни мнения
современников.