"Бен Бова. Венера" - читать интересную книгу автора

Однако Дэниель Гаскел Гринбаум был стар. Его кожу покрывали настоящие
морщины и пигментные пятна. Он весь ссутулился и выглядел так, словно
находился при последнем издыхании. Непонятно, как он еще стоял на ногах и
двигался. Казалось, тронь его пальцем, и он рассыплется. На деле рукопожатие
Гринбаума оказалось достаточно крепким и энергичным, несмотря на мешки под
глазами и обвисшие складки кожи на щеках. Последнее придавало его образу
что-то от бульдога.
Микки предупредила меня насчет его внешности, так что Гринбаума я узнал
бы даже в толпе. Мишель Кокрейн считалась одной из его многочисленных
последователей. Теперь, уже получив профессорскую степень, она по-прежнему
истово поклонялась Гринбауму, точно какому-то ученому божеству, в которое
верят все эти аспиранты, кандидаты и членкоры. Она называла старика
величайшим ученым-планетологом в Солнечной системе. При этом неизменно
добавляя: "из ныне живущих". "Что бы это значило? - подумал я, впервые
услышав такие слова.- Неужели каждому из планетологов, как и каждой планете,
уготовано одряхлеть, подобно Гринбауму?" Позже я понял: в этих словах Микки
заключался священный трепет осознания, что она видит перед собой живое
божество, человека, о котором, родись она чуть позже, она могла бы только
читать на страницах научных альманахов. Если, конечно, можно назвать
"живущим" измученное астмой и артритом, еле ковыляющее существо. Гринбаум
наотрез отказывался от омолодительных процедур. Наверное, причина всему -
религия. Или обыкновенное упрямство. Он был из тех, кто свято верит, что
возраст и смерть - вещи неизбежные, и не подобает человеческому существу
уходить от них, используя всякие научные хитрости.
Последний из могикан, в своем роде. Большой оригинал - вот и все, что
могу добавить от себя. Такое он произвел на меня впечатление при первой
встрече.
- Он мужественный человек и собственной жизнью доказывает свои научные
принципы,- рассказывала мне Микки несколько лет назад.- Он не боится ни
смерти, ни старости.
- А меня, честно говоря, пугает такая перспектива,- шутливо поежился
я.- Смерть от одряхления организма... Бр-р! Смерть от старости!
Микки не обратила внимания на мое замечание. И все же я знал, что она
непременно пройдет теломеризационные процедуры, как только достигнет
определенного возраста. Так делали все...
Гринбаум считался ведущим мировым авторитетом в вопросах, касающихся
Венеры, и Микки упросила старика встретиться со мной. Я согласился не
задумываясь. Вскоре я узнал, что она устроила мне встречу в Вашингтоне не
только со скрипящим профессором Гринбаумом, но и с каким-то бюрократом из
космического агентства по имени Франклин Абдула.
Отец немедленно раструбил новость о том, что его второй сын - то есть
я - отправляется на розыски останков Алекса, которые собирается поднять с
поверхности планеты. Как родитель, гордящийся своим чадом, он уверил
репортеров, что, если я вернусь обратно с телом Алекса, я получу десять
биллионов вознаграждения. И я тут же стал знаменитостью.
Слава имеет свои преимущества, как мне многократно доводилось слышать,
но мне еще только предстояло узнать, в чем они состоят. Каждый ученый,
искатель приключений или первопроходец, жаждущий славы, или просто человек,
больной на голову, в системе Земля-Луна, в пределах планеты и ее спутника,
вдруг воспылал желанием присоединиться ко мне в экспедиции на Венеру. Каждый