"Симона де Бовуар. Трансатлантическая любовь (Фрагменты книги) " - читать интересную книгу автора

год в окружении преданных друзей - вот поистине умная смерть. Жида люто
ненавидели два ревностных католика: прозаик Мориак и поэт Клодель. Наша
приятельница Кассуле придумала великолепный розыгрыш. На следующий день
после смерти Жида она послала Мориаку телеграмму: "Ада нет. Гуляй на полную
катушку. Извести Клоделя. Андре Жид". Мориак в ярости (он не знает, кто это
сделал).
Собираюсь завтра сесть за работу после двух недель отдыха. Колено мое
прошло, Бост, который тоже повредил колено, уже давно перестал хромать, и мы
с ним целыми днями катались с гор на лыжах под ослепительным солнцем.
Правда, в воскресенье наш очаровательный тихий уголок превратился в
сумасшедший дом: понаехали машины и автобусы с побережья, сотни людей
хлынули на спуски, где в будни бывает не больше двадцати человек. Все
сбивали друг друга с ног: за день - шесть переломов и несчетное количество
вывихов. Когда это случается, пострадавшего сразу же отправляют на санях
вниз, потому что в нашей деревне нет врача. Ближайший врач в пяти милях. Ты,
конечно, был бы возмущен, так же как и нашими пляжами, где людям позволяют
тонуть в свое удовольствие.
Вчера мы спустились вместе с Бостом на побережье, в прелестный портовый
городок Сен-Тропез, где, надо сказать, довольно холодно. Собираюсь провести
тут месяц. Дома почти не отапливаются, зато вид великолепный. Сен-Тропез
считается модным и изысканным местом, летом сюда съезжается весь
Сен-Жермен-де-Пре, но сейчас тут пусто и жизнь течет как в обыкновенной
средиземноморской деревне.
Я прочла биографию Мелвилла, какой человек! Он мне очень нравится - ты
знаешь, что в Риме он останавливался в нашей "Минерве"? И очень хорошую
американскую книжку о Джойсе. Не заглядывал ли ты случайно в его "Поминки по
Финнегану"? Париж готовится пышно отпраздновать в этом году свой
двухтысячелетний юбилей. По сравнению с ним Чикаго кажется совсем юным, ты
не находишь? Кстати, самый красивый дом в Сен-Тропезе, над пристанью,
принадлежит Маккормикам, старинной чикагской семье. Они каждый год обновляют
обстановку, и это всегда чудесная старинная провансальская мебель.
Тут арестовали массу бабушек, накормивших внуков отравленными
пирожками, и десяток молодых людей, поубивавших своих папаш, - вот тебе
новый французский стиль. Мы уже меньше боимся войны, но, по мнению
Вашингтона, это опасное легкомыслие: нам следует продолжать нервничать. Нет
уж, хватит, надоело жить трясясь от страха. <...>
Вторник
Письма нет. Наверно, на сей раз ты наклеил столько марок, что оно
унеслось в Германию или в Италию. Жаль, в такое затишье было бы очень
приятно получить письмецо, особенно из моего любимого Форреста, хотя в свое
время я предпочитала Вабансию.
Бост уехал в Париж. Ольга, как он пишет, решила бросить театр, поэтому
ходит мрачная, и ему приходится нелегко. <...> Раймон Кено стал членом
Гонкуровской академии - поступок странный и, в общем, огорчительный, потому
что это своего рода мафия, конформистская, приспособленческая и никому не
интересная. Камю, Сартр и я всегда отказывались в нее войти. Сартр уже не
знает, есть ли у него во рту хоть один зуб, который бы не болел.
Понедельник
Письма все нет. Я ждала, ждала, больше не жду и отсылаю свое. Небо
проясняется, погода хорошая. Я очень много работаю. Пишу книгу - твою