"Элизабет Боуэн. Таинственный Кер" - читать интересную книгу автора

пошла к себе и забралась в постель.
Кровать стояла вдоль стены под самым окном; Кэлли не очень-то нравилось
спать так близко к окну, но иначе не получалось: не открывались дверь и
шкаф. Кэлли напряженно вытянулась под одеялом у самой стенки, как раз под
краем занавески, стараясь не захватить пространства, предназначенного
Пепите. Это была тоже немалая жертва, приносимая во имя любви двух любящих
существ, - чужое тело рядом с тобой, в твоей кровати. Сегодня Кэлли
впервые - во всяком случае, с давних детских лет - предстояло спать не
одной. Всю свою жизнь она - дитя, взращенное в лоне добропорядочного
буржуазного семейства, - соблюдала физическую дистанцию между собой и
другими. Уже сейчас, заранее, ей становилось как-то неприятно и стыдно,
казалось, что грозит не одна лишь бессонница, но и нечто иное, смутное и
тревожное. Что же до бессонницы, то Пепита и вправду спала очень беспокойно,
почти каждую ночь из-за перегородки было слышно, как она мечется на своем
диване, иногда вскрикивает, сердито или жалобно.
Кэлли знала, словно ей это было явлено в видении, что Артур будет спать
крепко, спокойно и величественно. Недаром говорится, что солдат спит как
сурок. С благоговейным трепетом она представила себе это спящее, закинутое к
темному потолку лицо никогда еще не виденного ею человека: сомкнутые веки
Артура, очертания скул и твердую линию рта. Кэлли захотелось самой окунуться
во тьму, она протянула руку и погасила лампу у кровати.
И сейчас же поняла, что за окном происходит нечто необыкновенное, - за
окном, на улице, во всем Лондоне, во всем мире. Идет какое-то безмолвное
неудержимое движение, наступление; потоки бело-голубых лучей, разбиваясь на
ручейки, пробиваются по краям плотных темных штор. Кэлли села и чуть
раздвинула занавеси. Тотчас же белый луч, словно мышь, перебежал через
постель. Может быть, где-то напротив ее затемненного окна включили новый
мощнейший в мире прожектор и свет его пронизывает прожилками и звездами
оконную маскировку? Мысль эта не позволяла снова улечься; Кэлли неподвижно
сидела в кровати, подобрав колени к самой груди, и размышляла, что ей
следует предпринять. Потом снова взялась за шторы, медленно развела их в
стороны, посмотрела в окно - и оказалась лицом к лицу с луной. Подлунные
дома на другой стороне улицы сияли отраженным светом сквозь узорные
прозрачные тени, и какой-то крохотный предмет - монета или кольцо -
поблескивал посреди белой как мел мостовой. Свет обтекал лицо Кэлли, и она
повернулась, чтобы увидеть, куда он плывет. Отчетливо обозначились завитушки
и гирлянды на мощном мраморном камине бывшей гостиной, затаенные мысли
глядящих прямо в объектив родителей на повернутых к свету фотографиях и
покорные озадаченные морды двух ее оставленных дома собак.
Серебряно-парчовым с едва алеющими розами стал ее халат, перекинутый через
спинку стула. Но луна совершила и нечто большее: оправдала и возвысила
позднее возвращение влюбленных. Что же удивительного, говорила себе Кэлли,
что же удивительного, если они бродят сейчас по такому прекрасному миру,
если у них такая спутница сегодня? Умиротворенная этой всеобъясняющей
белизной, Кэлли опять легла. Ее часть кровати была в тени, но одну
выбеленную луной руку она оставила на половине Пепиты. Она все смотрела на
эту руку, пока не утратила власти над ней.
Проснулась Кэлли оттого, что услышала, как поворачивается в замке ключ
Пепиты. Но почему нет голосов? Что случилось? И тут она услышала шаги
Артура. Услышала, как с усталым тупым звуком шлепнулся на пол тяжелый