"Элизабет Боуэн. Житье человеческое" - читать интересную книгу авторастенами от алчного мрака, всепоглощающей тьмы. Здесь, на этой сцене, и
разыгрывается драма человеческого существования. Издалека чуть слышно доносился глас Джеймсона, вопиющего в пустыне. Как ни отрицай реальность плоти, а где-то должно быть пристанище для духа человеческого. Джеймсон не возражал против третьей порции чая. Он с готовностью передал чашку через стол, продолжая разглагольствовать. - Что есть жизнь? - вещал он. - Мы живем до тех пор, пока однажды, отвернувшись к стене в блаженном утомлении, не погрузимся в вечный сон. Доводилось ли вам видеть, как работает огромная совершенная машина, с грохотом вращаясь в счастливом исступлении? Вот и люди могли бы действовать так же - вдумайтесь в это. Только леность и апатия мешают нам слиться с единящей, всепобеждающей и величественной силой. Если бы однажды все люди в едином порыве протянули друг другу руки - все было бы им под силу, этим рукам, точнее, единой Руке, - даже самые грандиозные, самые возвышенные свершения. Мне всегда казалось, что в этой мысли есть нечто величественное. Жизнь возвещает о себе первым криком младенца, а потом мы, вы - словом, человечество - душим крик жизни, ибо боимся жить. Мы воображаем, что жизнь - это нечто непосильное... Благодарю вас, разве что полкусочка. Он поискал глазами масленку, а Джеффрис подумал: так говорил Заратустра. - Уж вы скажете, - благодушно заметила тетушка. Энни отвернулась от Джеймсона. Потом вновь подалась вперед, ее сжатые руки отрешенно покоились на столе. Она подняла голову и смотрела вверх на желтый круг света на потолке. Лицо ее было в тени, свет падал лишь на Джеймсон, она не понимала, о чем это он. Глупенькой она не была, просто Джеймсон казался ей пустым болтуном. Став тенью Уильяма, она обрекла себя на нелегкую, одинокую, скучную жизнь. Джеймсон, постукивая ложечкой в такт своим словам, громко вещал о всеобщем братстве людей, но странный союз мужчины и женщины, союз, который создал Энни и сломал ее, был недоступен его пониманию. Джеффрис вдруг увидел ее - словно искра в желтом оплыве света, глаза блестят, желанная и близкая, она смеялась над ними. - Все, о чем вы тут толкуете, - лукаво сказала тетушка, обращаясь к Джеймсону, - это социализм. Я, конечно, понимаю, вы шутите, но так можно дойти бог знает до чего. Знаете, не всегда уместны подобные разглагольствования, даже в шутку. Но что поделаешь - молодежь есть молодежь. Я и сама не прочь повеселиться. Джейсон снова завелся: видно, он был полон решимости обратить тетушку в свою веру. - Господи, - вздохнула Энни. Она повернулась и посмотрела на Джеффриса с мольбой. Тот ответил на ее взгляд, страдая от своего бессилия. - Я тоже прислушиваюсь, - прошептал он. - Шаги на тропинке слышны издалека. - Разве вы не поняли, что идут двое? - Поняла, но не хотелось в это верить. - Может, мне выйти ему навстречу? - Ни в коем случае. Он рассердится, что я впустила в дом чужих. - Мы скоро уйдем. Чем я могу помочь вам? - Ничем. Остается одно - ждать. |
|
|