"Людмила Бояджиева. Жизнь в розовом свете " - читать интересную книгу автора

трагикомические. - Эн погладила виноградную гроздь из туманно-зеленого
оникса, украшавшую бронзовую лозу настольной лампы. - Хочешь знать откуда
эта штуковина?
- Меня больше интересуют люди. По случаю погожего воскресенья на
набережной настоящее шествие. - Ди выкатила кресло сестры на балкон. - Тут
такие персонажи - просто "человеческая комендия".
Эн подняла бинокль. Жизнь, идущая внизу, казалась ей неиссякаемой
сокровищницей, дарящей бесконечные впечатления. Разве не любопытно
наблюдать за Джони, совершающим воровские перебежки в соседний переулок,
где ждала его, поскуливая за тюлевой занавеской, Эмми? А море, меняющее
настроение подобно живому существу, а людская толпа на набережной -
неиссякающая "река жизни"?
- Со стороны мы представляем идиллическую картину, - поглядывая вниз,
Ди быстро мелькала крючком. - Такое тихое, такое счастливое
умопомешательство. Достойный хэппи-энд нашей запутанной драмы.
- Кто бы поверил, что пятьдесят лет назад мы, не обмолвившись ни
словом, решили расстаться, навсегда разделив наши пути. Потом, ничего не
выясняя, встретились. - Эн не смотрела на сестру.
- А встретившись, уже пять лет обходим, вернее, обтекаем острые углы,
делая вид, что так было всегда - этот балкон, кружева, море...
- На такое способны лишь законченные шизофреники. Тебе не кажется, что
пора перетряхнуть старый хлам и освободиться от лишнего груза?
- Отлично! Сейчас все и выясним. Только вначале заглянем в
холодильник. Там остались чудесные паштеты! Я же знаю, что ты думаешь о
них, когда говоришь о необходимости разобраться в прошлом непосредственно
перед обедом.
- С голодной женщиной надлежит использовать самое совершенное средство
общения - молчание. - Так говорил мой Родриго. - Вернее, стал говорить с
возрастом. В молодые годы у него это звучало несколько иначе: с голодной
женщиной лучше обходиться без слов.
Сестры с преувеличенным энтузиазмом занялись обедом. О выяснении
отношений после десерта в виде вишневого мороженного, съеденного на
балконе, ни одна из них не вспомнила. Так было уже много-много раз.
- Ди, ну-ка, взгляни вон туда. - Эн указала против солнца оттопыренным
мизинцем - в её руке блестел перламутром маленький театральный бинокль. Ди
подняла голову, осторожно придерживая тянущуюся из правого мешка белую
нить.
- Ну... - Она продолжила работать крючком.
- Заметила пару?
- На роликах? Бьюсь об заклад, что один из них - парень. Вот тот -
серьгой и локонами до пояса. У них почему-то в этом возрасте фантастически
густые патлы. Помнишь дурочка Макки в пансионате? Он любил, когда ты
заплетала ему косичку.
- Помню, помню. Но посмотри скорей сюда! Вот те, что подошли к столику
под зеленым зонтом...
Ди взяла бинокль, пригляделась.
- Симпатяги. Думаю, барышне далеко за пятьдесят. Но приоделась она с
большим старанием. Не может забыть о восемнадцати.
- Да, Агнес тщательно обдумала свой туалет. У неё сегодня очень
ответственный день.