"Элизабет Бойл. Любовь сильнее расчета " - читать интересную книгу автора

Райли попыталась встать на ноги, но сильные руки подхватили ее, и она
очутилась в надежных мужских объятиях. Ее спаситель, ее Жоффруа.
- Теперь вы в безопасности, - произнес глубокий мягкий голос, слишком
похожий на голос лорда Эшлина. - Ваши враги уже далеко.
Она хотела открыть глаза, но ее отяжелевшие веки отказывались
подниматься, а голова так болела, что она не смогла произнести свою реплику.
Поэтому в ответ Райли лишь приподняла голову и прикоснулась к его губам. И в
этот момент ее сердце как-то странно забилось. В его поцелуе она
почувствовала нежность, удивление и страсть.
Сильную страсть.
Их поцелуй становился все глубже, и Райли вложила в него всю свою
радость. Она была жива - более чем просто жива, а этот поцелуй, казалось,
убеждал ее, как много она могла бы потерять, умерев.

***

- Жоффруа, мой дорогой Жоффруа, - шептала в его объятиях мадам Фонтейн.
Мейсон подумал, что ему повезло, что она не попросила еще одного
поцелуя, ибо он, бесспорно, подвергался испытанию. Теплые губы Райли
прижимались к нему с такой нежностью и доверием. Подобного он еще никогда не
испытывал. Они вызывали в нем желание всегда, когда ей потребуется помощь,
быть рядом. Но целовать женщину - это одно, и совсем другое, когда она
целует вас, произнося имя другого человека.
Мейсон нес ее обмякшее тело. Она не открывала глаз и была очень бледна.
Райли, насколько он видел, не была ранена, но находилась в глубоком шоке.
- Жоффруа, - шептала она.
Он посмотрел на свою прекрасную ношу. Кто, черт возьми, этот Жоффруа?
Возможно, любовник? Прекрасно, думал Мейсон. Он рисковал жизнью, спасая ее,
а благодарность достанется любовнику.
Мейсон подавил неведомо откуда возникшее мелочное чувство ревности.
Какое ему дело, есть ли у мадам Фонтейн любовник? Или их целый легион, как
приписывает ей молва? Он, конечно, бросился ей на помощь не потому что хотел
заслужить ее благосклонность, просто он оказался там, когда ей потребовалась
его помощь.
Ну, если быть точным, не его именно.
Он полагал, что там мог оказаться любой. А теперь, когда он ее спас,
что, черт возьми, делать с ней дальше? Мейсон заметил справа от себя боковую
дверь, ведущую в театр. Толкнув ее, он прошел по короткому коридору и
очутился в оркестровой яме.
Над ним, на сцене актеры оборвали репетицию и с изумлением смотрели на
свою хозяйку, которую нес на руках совершенно незнакомый человек. В зале
стояла мертвая тишина, пока вперед не выступил старик в свободной блузе и
черных панталонах.
- О дьяволы, несущие несчастья! - воскликнул он громоподобным
баритоном. - Что вы сделали с моей дорогой девочкой?
Услышав эту реплику, другие актеры и рабочие сцены также бросились
вперед. Мейсон не отступил, в стороне от кричащей толпы он с облегчением
заметил Хасима. По крайней мере хотя бы одно дружеское лицо. Возможно, не
такое уж дружеское, ибо на лице Хасима он увидел то же угрожающее выражение,
что и у остальной труппы.