"Элизабет Бойл. Дерзкая соблазнительница " - читать интересную книгу автора

вниз.
Морин вглядывалась в неясный силуэт корабля, который был почти точной
копией их собственного. Парусник, повторяющий их курс, необъяснимым образом
приковывал ее внимание.
Она знала, что отец нетерпелив и в равной мере ненавидит преследовать и
уходить от погони. Сейчас, руководствуясь только ему известными приметами,
он выберет место для боя и прикажет сбавить ход.
Так и случилось. Последним, что она успела рассмотреть, было название
корабля - "Судьба". По ее бронзовой от загара спине пробежал озноб. Неужто
этот корабль и впрямь судьба, которая вот-вот изменит их жизнь? Своей
интуицией полукровка Морин была обязана ирландским предкам. Если бы она была
стопроцентной ирландкой, как отец, она бы знала абсолютно точно, что несут
им две спущенные с борта "Судьбы" шлюпки и дюжина матросов в них. Четко
выполняя команды рулевых, они быстро гребли к "Забытой леди".
Английский здравый смысл возобладал над предчувствиями, и Морин вновь
поднесла к глазам подзорную трубу, чтобы лучше рассмотреть приближающихся
"гостей".
- Они безоружны, отец, - крикнула она вниз. - По крайней мере я ничего
не вижу. На пушечной палубе тоже тихо. Если они и хотят напасть, то не
сейчас.
Отец кивнул. Капитана "Забытой леди" больше всего беспокоила
сохранность корабля и команды. Осторожность была основным морским законом в
то время. Англия и Франция воевали, Голландия и Испания старались держаться
вместе. Американцы грабили всех подряд. "Забытая леди" и еще несколько
кораблей остались вообще без какого-либо флага. Капитана Хоторна и его
команду это устраивало. Верность себе и команде - по этому принципу капитан
и его люди воспитывали Морин.
Ее судьба! Эти слова не выходили из головы, будто внутри ее пели
вестники смерти <Вестники смерти - духи из ирландской мифологии,
предвещающие гибель.>. Океан поднимал шлюпки на гребни волн и швырял вниз,
вздымая фонтаны белых брызг. Когда волна в очередной раз подбросила первую
шлюпку, Морин снова взглянула в подзорную трубу. Ее взгляд упал на
ближайшего к корме матроса. "Черт возьми, - прошептала она, - он
бесподобен". Большую часть жизни Морин провела в море, среди полуголых
мужчин и даже не предполагала, что на нее произведет впечатление чья-то
обнаженная грудь. Этот матрос играючи работал тяжелым веслом, и казалось,
будто оно является продолжением его мускулистых рук и что не океан, а это
весло поднимает могучие волны. Его собранные в хвост волосы отливали бронзой
под ярким карибским солнцем. Добела выгоревшая рубашка плотно облегала
мускулистые плечи и спину, делая его загар еще более темным.
Почему-то ей стало интересно, скольких женщин обнимали эти руки.
Испуганная этой мыслью, она все же не могла отвести взгляд от его плеч и
волевого подбородка.
Что-то в нем было не так. Опять ирландская чушь, решила Морин. Досадуя
на себя, она не сводила с него глаз. Это не простой матрос. Он не похож
также ни на шпиона, ни на беглого каторжника.
Вдруг, словно почувствовав ее взгляд, он поднял глаза и ослепительно
улыбнулся. Эта улыбка едва не сбила ее с ног. Морин уцепилась за снасти, у
нее закружилась голова, как у лондонской дебютантки.
- Проклятие, Рини! - крикнул снизу отец. - Ты не перегрелась? Что ты