"Элизабет Бойл. Утро с любовницей ("Марлоу" #1) " - читать интересную книгу автора

картинами, терпеливо ожидавшими внимания к себе, но произведения были
закрыты полотняными накидками, так что их содержание оставалось таким же
загадочным, как и та жизнь, в которой очутилась Шарлотта.
Она медленно входила в студию, слегка сморщив нос от крепкого запаха
красок, масла и химических компонентов, острых и резких. Эти запахи
произвели поразительный эффект: Шарлотту внезапно охватило совершенно
необъяснимое чувство.
"Я уже была здесь".
Оставив ее, Арбакл пересек просторную комнату и занял место перед
мольбертом, возле которого стоял стул и маленький стол с ожидавшими
художника кистями и банками. С величайшей осторожностью он снял с холста
покрывало и какой-то миг пристально всматривался в свою работу, а затем у
него на губах появилась неторопливая довольная улыбка.
- Елена! Лотти, вы моя Елена Троянская. Это мой шедевр, И я должен
благодарить вас.
Минуя незавершенные работы мастера, Шарлотта подошла ближе к шедевру
(его слова, не ее), удивляясь, как она могла обладать лицом той, кто
столкнул между собой тысячу кораблей.
"Арбакл считает меня своей Еленой?" Шарлотта терялась в догадках, как
все это могло произойти. Несмотря на шикарные наряды и модную прическу, она
все еще оставалась мисс Шарлоттой Уилмонт с Куин-стрит и вряд ли заслуживала
всего этого преклонения и непомерного восхваления.
Но Шарлотта не успела обойти мольберт, потому что Арбакл указал ей
рукой куда-то позади нее.
- Идите, идите. Переоденьтесь, чтобы мы могли начать. Кроме того,
думаю, у вас впереди еще много примерок и встреч, и где-то через час вы
сможете вдоволь наговориться. - Он бросил на нее быстрый взгляд. - И, помимо
всего прочего, сейчас великолепное освещение.
Вспомнив упомянутое Финеллой расписание ее остального дня, Шарлотта не
нашла причин возражать художнику и просто пошла к ширме, на которую он
указывал, но, зайдя за нее, не нашла там ничего, кроме позолоченной короны и
длинной полоски тонкой ткани, с которой она не знала что делать. Во-первых,
ею нельзя было прикрыться, а во-вторых, шелк был совершенно прозрачным. "Что
ж, я вполне могла бы остаться и обнаженной".
При одной этой мысли Шарлотта замерла как громом пораженная. Ей на
память пришел откровенный портрет, висевший в ее спальне, - тот, где она
возлежала на диване без всякой одежды.
Но как Арбакл мог так изобразить ее, если только она не была... голой?
О Господи, нет! Что же ей делать?
"Наверное, он просто забыл приготовить костюм", - тихо сказала она
себе, стараясь, чтобы слова звучали убедительно. В конце концов, он рисовал
ее еще с тех пор, как она была ребенком, и большинство его картин были
наполнены отцовской любовью. А каковы были его чувства, когда он писал ее в
этой распутной позе с таким выражением на лице?
- Где она? - услышала Шарлотта голос Финеллы.
Раздался шум, вернее, ворчание Арбакла, и Шарлотта могла поклясться,
что видит, как он нетерпеливо махнул кистью в сторону ширмы.
Она непроизвольно оглядела крошечный закуток, ища место, где можно было
бы спрятаться.
- Что тебя задерживает, дорогуша? О, я глупая. - Финелла снова