"Элизабет Бойл. Скандальное красное платье ("Хроники Холостяков" #5)" - читать интересную книгу автора

в Лондон на светский сезон и так много поставлено на карту.

Нет, о поцелуе и речи быть не может.

"По крайней мере, не здесь и не сейчас, на виду у всего Лондона, -
нашептывал ей озорной голосок. - Но возможно, позже..."

Что он предложил ей годы назад?

"Идем со мной, Цирцея. Идем отсюда. Ты будешь в безопасности, я обещаю.
Я научу тебя быть пиратом".

Нужно было уйти с ним в ту ночь, а не сбежать, как испуганный ребенок.
Если бы она в ту ночь послушалась своего сердца, то знала бы о поцелуях
больше, чем те жалкие воспоминания, за которые цеплялась...

Пиппин, спотыкаясь, отступила и глянула по сторонам убедиться, не
смотрят ли на них, щеки у нее снова запылали.

- Что вы здесь делаете? - снова спросила она, меняя тему.

- Боюсь, застрял. По крайней мере, пока лед не растает, - сказал он. -
Я прибыл сюда... можно сказать, по делам и оказался в ловушке. Какое...
затруднение. - Он кивнул на стоявшие во льду суда. - И без друзей. По
крайней мере, до сих пор. - Он снова попытался взять ее за руку, но Пиппин
на этот раз оказалась проворнее и спрятала руку под накидку.

Это капитана Дэшуэлла не остановит, сообразила она, заметив, как он
глянул на ее высовывающийся локоть. Пиппин сделала еще шаг назад.

- Осмелюсь сказать, вы сами в этом виноваты. Понятно, почему у вас нет
друзей. Леди Джозефина говорит, что вы презренный, бесчестный,
бессовестный...

Она замолчала, поскольку он, похоже, воспринимал нелестные эпитеты как
высокую похвалу.

- Но, милая Пиппин, думаю, именно этим я тебе и нравлюсь.

- Вы мне вовсе не нравитесь, - солгала она. - Я вас даже не знаю.

Откинув голову, он взглянул на нее, и она заметила на его лице тень
рыжеватой щетины. В тот миг, когда он смотрел на нее, Пиппин почувствовала -
она готова была в этом поклясться - соленый запах моря и смолы, ставший его
визитной карточкой в ту давнюю ночь их первой встречи.

И все же он изменился, как, конечно, изменилась и она. Он раздался в
плечах и стал выше ростом. В отличие от напыщенных щеголей и богатых
прожигателей жизни, на которых постоянно указывала Фелисити, этот человек
привык жить своим умом и в борьбе добывать или красть то, что хотел.