"Ли Брекетт. Долгое завтра" - читать интересную книгу автора

в нерешительности.
- Соумс просил передать его личные вещи жене, если что-нибудь случится
с ним. Он показал мне ящик, в котором они хранятся. Фанаты на проповеди
собирались разнести его фургон, и я поспешил забрать вещи и ящик, не
открывая его.
Вперед вышел дядя Дэвид. Он вырвал радио из рук Исо, бросил его в траву
и несколько раз наступил тяжелым сапогом. Затем подобрал то, что от него
осталось, и швырнул в реку.
- Я ненавижу тебя, - сквозь зубы процедил Исо. Он обвел всех
взглядом. - Вы не сможете остановить меня! Я все равно уйду в Барторстаун!
Дядя Дэвид вновь ударил его. Мистер Харкнис обшарил дупло,
удостоверившись, что там пусто. Все собрались уходить, и мистер Хостеттер
сказал:
- Я требую, чтобы мой фургон обыскали.
- Я знаю тебя давно, Эд, - возразил мистер Харк-нис. - Не думаю, что
это необходимо.
- Нет, я настаиваю, - повысив голос, сказал Хостеттер. - Я требую,
чтобы мой фургон обыскали сверху донизу. От однажды закравшегося подозрения
недалеко до убийства, а плохие новости распространяются быстро. Мне совсем
не хочется, чтобы другие думали обо мне так же плохо, как о Соумсе.
Лен содрогнулся от внезапной мысли, что Хостеттер пытается оправдаться.
А еще он понял, что Исо совершил роковую ошибку.
Дорога домой казалась бесконечной. На этот раз повозки не заехали во
двор, остановились на дороге. Лен и отец вышли, Исо и дядя Дэвид остались в
своей повозке. Затем мистер Харкнис сказал:
- Мы хотели бы завтра поговорить с мальчиками, - и в голосе послышались
зловещие нотки.
Его повозка тронулась и покатилась в деревню, за ней другая. Дядя Дэвид
направил лошадь в противоположную сторону. Исо свесился из повозки и
прокричал Лену:
- Не сдавайся! Они не смогут заставить тебя перестать думать! Что бы
они ни делали, они не смогут...
Дядя Дэвид резко развернул повозку и въехал во двор.
- Сейчас мы увидим, какой ты герой. Илайджа! Я воспользуюсь твоей
конюшней.
Отец нахмурился, но ничего не сказал. Дядя Дэвид прошел к конюшне через
весь двор, толкая Исо впереди себя. Из дома выбежала мать.
- Приведи Лена, я хочу, чтобы он видел, - прокричал дядя Дэвид.
Отец еще больше нахмурился и молча кивнул в знак согласия. Затем он
взял мать за руку, отвел в сторону и что-то тихонько шепнул ей. Мать
повернулась к Лену: "О, нет! Ленни, как ты мог!" и бросилась в дом, приложив
к лицу фартук. Лен знал, что она плачет. Отец указал на конюшню. Лену
показалось, что он в душе осуждает дядю Дэвида, но не считает себя вправе
спорить с ним.
Лен тоже осуждал его. Дядя Дэвид всегда считал, что ребенок имеет не
больше прав, чем любое недвижимое имущество на ферме. При мысли о конюшне
Лен содрогнулся, но отец снова подал знак, и пришлось подчиниться.
Уже стемнело, и внутри горел фонарь. Дядя Дэвид снял кожаный ремень.