"Ли Брэкетт. Цитадель утраченных лет" - читать интересную книгу автора

- Голыми руками? Так я и поверил, что голыми Руками. - Улыбка Малеха
была похожа на оскал тигра. - Наверное, людские боги осенили тебя
благодатью, Друг мой...
Уже стоя в дверях и опершись о косяк, он повернул голову и небрежно
проронил:
- Будучи полукровками, моя сестренка и я, особенно сестренка,
унаследовали кое-что из исключительных духовных возможностей наших
сиятельных отцов. Вполне возможно, что если ты решишь нам довериться, мы
сумеем восстановить твою память, которую ты, как сказала мне Арика, потерял.
И он ушел прежде, чем Фенн смог что-то ответить.
Некоторое время Фенн стоял неподвижно и взгляд его был сосредоточен на
дверном проеме. Могучий голос гонга умолк, и вместо него стали раздаваться
бесчисленные шумы пробуждающегося города - лязг, стук, дребезжание,
переросшие наконец в гудение пчелиного улья, прерываемое порой
пронзительными криками ребятишек.
Но Фенн не воспринимал ничего, кроме последних слов Малеха, все еще
звеневших у него в ушах: "Мы сумеем восстановить твою память, которую ты,
как сказала мне Арика, потерял..."
Он сел и попытался думать, но слишком устал для этого. Ныли раны, и все
тело болело невыносимо. Ему не понравился Малех. Он не доверял Арике. Он
ничего не понимал: почему он очутился в заточении, почему его освободили. Но
что бы ни случилось, он не хотел, чтобы его опять вернули в храм. И если бы
он мог все вспомнить, если бы у него было имя, о котором он знал бы, что имя
это - его, а прошлое было бы дольше памяти о вчерашнем дне! Будь Малех
рогатым демоном, будь Арика сестрой демона, Фенн и то не покинул бы их дом.
Он промыл свои ссадины вином, а затем выпил добрую часть того, что осталось.
Его охватило желание пойти за Малехом, приволочь его обратно и заставить
прямо сейчас проделать все эти их магические штучки. Он почувствовал, что не
может ждать до вечера. Но осознавал, что это глупо. Он лег на солому на одну
из кроватей, но уснуть не мог.
Вспомнить. Стать вновь человеком с целостным разумом, с целостной
жизнью.
Что у него могут быть за воспоминания? Каким он станет в собственных
глазах, когда все вспомнит? Какие темные пятна выступят у него на душе? Даже
дурные воспоминания лучше, чем никакие, лучше, чем это ужасное блуждание в
темном Ничто. А если Малех солгал?

Было жарко, да и винные пары затуманили ему мозг. Тело его жаждало
отдыха, даже если разум и не желал отдыхать. Мир начал ускользать от него.
Он подумал, как это странно, что Арика - наполовину новч, такая красивая
девушка, хотя он и не доверяет ей... Очень красивая...
Он уснул, и в его снах башни-призраки засверкали на фоне сумеречного
неба, и слово "ночь" возвратилось, чтобы мучить его. Дважды он громко,
вслух, произнес: "Я - Феннвей!"
Его разбудила Арика. Он не слышал гонга, возвестившего приход ночи, не
слышал, как они вернулись. И все же они, вероятно, уже были дома какое-то
время. Над кипящим на огне котелком поднимался ароматный пар, и стол был
накрыт к ужину. Снаружи ветер выл в переулках, наполняя воздух пылью.
Он поднялся, чувствуя ломоту в теле. Но, в сущности, все остальное было
в норме, и голод он ощущал зверский. И все же он едва ли думал о еде. Он