"Рэй Дуглас Брэдбери. Хлеб из прежних времен" - читать интересную книгу автора

Только и всего.
А вот поди ж ты: по прошествии сорока лет помнятся все подробности -
как заезжали за приятелями, как с воплями мчались под зелеными кронами
деревьев.
- Вот вам! - хохотал Алек, стукая каждого по темени буханкой ржаного
хлеба. - Это про запас, если сэндвичей не хватит.
Сэндвичи лежали в корзине - их приготовил Ник, не пожалев чеснока;
потом, когда закрутились романы с девушками, тяга к чесноку пошла на убыль.
Втиснувшись по трое на переднее и заднее сиденья и обняв друг друга за
плечи, они помчались по раскаленным, пыльным проселочным дорогам; в жестяном
тазу постукивал кусок льда, прихваченный для охлаждения пива, которое
предполагалось купить по пути.
Чем же был примечателен тот день, если сорок лет спустя он вспомнился
столь живо, ярко и выпукло? Возможно, каждый из приятелей задавался тем же
вопросом. За несколько дней до пикника он нашел сделанную четверть века
назад фотографию своего отца в окружении университетских однокашников. Этот
снимок чем-то его зацепил - обострил до предела чувство быстротечности
времени, напомнил, как стремительно уносятся назад годы юности. А ведь
сделай он тогда свою собственную фотографию - и четверть века спустя его
дети не поверили бы своим глазам: надо же, такой молодой, незнакомец из
незнакомого, безвозвратного времени.
Возможно, потому они и отправились на тот прощальный пикник - каждый
подозревал, что по прошествии времени они, завидев друг друга, станут
переходить на другую сторону улицы, а если столкнутся нос к носу, то будут
говорить: "Надо бы нам как-нибудь собраться!" - вовсе не имея этого в виду.
А может, причина крылась в другом, только мистеру Уэллсу сейчас вспомнилось,
какой стоял плеск, когда они ныряли с пирса под желтым солнцем. А потом было
пиво с бутербродами в тени деревьев.
"Пеклеванный хлеб так и остался нетронутым, - вспомнил мистер Уэллс. -
Забавно: будь мы чуть голоднее, нарезали бы его ломтями, и эта буханка на
прилавке не пробудила бы никаких мыслей".
Растянувшись под деревьями в какой-то золотистой истоме, рожденной из
пива, солнца и мужской солидарности, они дали зарок встретиться через десять
лет у здания суда в первый день нового, тысяча девятьсот двадцатого года,
чтобы посмотреть, как у них сложится жизнь. Беззлобно подкалывая друг друга,
они вырезали на буханке свои имена.
- А на обратном пути, - сказал вслух мистер Уэллс, - мы распевали
"Мунлайт-Бэй".
Он вспомнил, как они мчались сквозь жаркую, сухую тьму и вода с их
плавок стекала на тряский дощатый пол автомобиля. Ехали окольными дорогами,
просто от балды - и это было самой веской причиной.
- Спокойной ночи.
- Пока.
- Ну давай.
Домой Уэллс добрался уже за полночь и тут же рухнул в постель.
А утром насадил ту буханку пеклеванного хлеба на гвоздь, вбитый в
комод.
- Я чуть не заплакал, когда через два года приехал из колледжа и узнал,
что мать выбросила ее в мусоросжигатель.
- А в двадцатом-то году что было? - напомнила жена. - В Новый год?