"Рэй Брэдбери. Ветер из Геттисберга" - читать интересную книгу автора

- Но ты же не можешь ревновать к машинам.
- Почему нет, черт побери! - Бутс схватился за спинку сиденья и
медленно подался вперед, уставившись на осевшую фигуру в высоком кресле
там, посреди сцены. - Разве в девяноста девяти случаях из ста машины не
являются более совершенными, чем большинство людей, которых вы когда-либо
знали? Разве они не делают правильно и точно то, что им положено делать?
Сколько людей вы знаете, которые правильно и точно делают то, что им
положено делать, хотя бы наполовину, хотя бы на одну треть? Эта чертова
штука там, на сцене, эта машина не только выглядит совершенно, она говорит
и работает, как само совершенство. Больше того, если ее смазывать, вовремя
заводить и изредка регулировать, она будет точно так же говорить, и
двигаться, и выглядеть великой и прекрасной через сто, через двести лет
после того, как я давно уже сгнию в могиле. Ревнив? Да, черт возьми, я
ревнив!
- Но машина НЕ ЗНАЕТ этого...
- Я знаю. Я чувствую! - сказал Бутс. - Я, посторонний наблюдатель,
смотрю на творение. Я всегда за бортом. Никогда не был при деле. Машина
творит. Я нет. Ее построили, чтобы она правильно и точно делала одну-две
операции. И сколько бы я ни учился, сколько бы я ни старался до конца дней
своих делать что-нибудь - неважно что, - никогда я не буду столь
совершенен, столь, прекрасен, столь гарантирован от разрушения, как эта
штука там, этот человек, эта машина, это создание, этот президент...
Теперь он стоял и кричал на сцену через весь зал.
А Линкольн молчал. Машинное масло капля за каплей медленно собиралось в
блестящую лужу на полу под креслом.
- Этот президент, - заговорил снова Бутс, как будто до него только
сейчас дошел смысл случившегося. - Этот президент. Да, Линкольн. Разве вы
не видите? Он умер давным-давно. Он не может быть живым. Он просто не
может быть живым. Это неправильна. Сто лет тому назад - и вот он здесь.
Его убили, похоронили, а он все равно живет, живет, живет. Сегодня,
завтра, послезавтра - всегда. Так что его зовут Линкольн, а меня Бутс... Я
просто должен был прийти...
Он затих, уставившись в пространство.
- Сядь, - тихо сказал Байес.
Бутс сел, и Байес кивнул охраннику:
- Подождите снаружи, пожалуйста.
Когда охранник вышел и в зале остались только он, и Бутс, и эта
неподвижная фигура, там, в кресле, Байес медленно повернулся и пристально,
в упор посмотрел на убийцу. Тщательно взвешивая каждое слово, он сказал:
- Хорошо, но это не все.
- Что?
- Ты не все сказал, почему ты сегодня пришел сюда.
- Я все сказал.
- Это тебе только кажется, что ты все сказал. Ты обманываешь сам себя.
Но все это в конечном итоге сводится к одному. К одной простой истине.
Скажи, тебе очень хочется увидеть свое фото в газетах, не так ли?
Бутс промолчал, лишь плечи его слегка выпрямились.
- Хочешь, чтобы твою физиономию разглядывали на журнальных обложках от
Нью-Йорка до Сан-Франциско?
- Нет.