"Барбара Тейлор Брэдфорд. Так далеко, так близко..." - читать интересную книгу автора

Тут в мои воспоминания и золотые грезы ворвалась Белинда, разогнав
дорогих моему сердцу призраков по глухим уголкам сада.
- Вивьен! Вивьен! - звала она, поспешая по дороже и отчаянно размахивая
рукой. - "Нью-Йорк Таймз"! Тебя к телефону!
Услышав это, я вскочила и побежала к ней. Мы сошлись в середине
лужайки.
- "Нью-Йорк Таймз"? - повторила я, с упавшим сердцем вглядываясь в ее
лицо.
- Да. До них дошел слух... слух о смерти Себастьяна. Они, кажется,
знают, что вызывали полицию, что умер он при подозрительных обстоятельствах.
Во всяком случае, какой-то репортер хочет переговорить с тобой.
Самая мысль о заголовках в завтрашних газетах заставила меня
похолодеть. А заголовки, конечно же, будут. Умерла знаменитость, человек
совестливый, сострадательный... величайший в мире филантроп. И может быть,
он убит. Я содрогаюсь при одной мысли об этих заголовках. Пресса вывернет
наизнанку всю его жизнь. Для них нет никого и ничего святого.
- Репортер хочет говорить с тобой, Вивьен, - настойчиво повторяет
Белинда, беря меня за руку. - Он ждет.
- О Господи! - простонала я. - Почему - я?

2

- Почему я? - повторила я потом, вечером, глядя на Джека. - Почему на
роль пресс-секретаря из всей семьи ты выбрал именно меня?
Он только что приехал к ужину, и мы сидим в моем маленьком кабинете в
задней части дома, в его любимой комнате - теплой, уютной, со стенами,
обитыми красной парчой и со старым персидским ковром. Он стоит передо мной,
спиной к огню, засунув руки в карманы.
Он тоже посмотрел на меня, явно в растерянности, и ничего не ответил.
Потом задумчиво покачал головой, собрался что-то сказать, но промолчал,
нахмурился и закусил губу.
- Видишь ли, Вив, - собрался он наконец, - я и сам не знаю, почему. -
Он опять покачал головой. - Нет, я вру! - воскликнул он. - Я - лжец. И трус.
Вот почему я напустил "Таймз" на тебя. Я не хочу говорить с ними.
- Но теперь ты - глава семьи. Не я, - запротестовала я.
- А ты - журналистка. Уважаемая журналистка. Ты лучше меня знаешь, как
обращаться с этой жуткой прессой.
- С ними могла бы поговорить Люциана. Все-таки она - дочь Себастьяна.
- А ты - бывшая жена, - выпалил он.
- О, Джек, прошу тебя.
- Ладно, ладно. Дело в том, что она находится в ужасном состоянии весь
день, с тех пор, как мы приехали сюда. Она и со мной-то едва может говорить,
не то что с этими из "Нью-Йорк Таймз". Ты же знаешь, какая она хилая. Каждый
пустяк выбивает ее из колеи.
- Конечно. Я ведь и не думала, что она приедет ко мне ужинать, хотя она
и согласилась. Я знала, что не приедет. - повторяю я.
Уже в детстве - ведь мы росли вместе - Люциана вечно куда-то исчезала,
упиралась, жаловалась на усталость, даже на плохое самочувствие, если ей не
хотелось что-либо делать или она сталкивалась с какими-нибудь трудностями.