"Мэрион Зиммер Брэдли. Владычица магии (Туманы Авалона #1) " - читать интересную книгу автора

кое-что о землях, через которые они проезжали; она смеялась, поддразнивала
мужа, а ночью в шатре охотно разделяла с ним ложе. Она немного скучала по
Моргейне, гадая, как там дочка: плачет ли ночами, требуя мать, удается ли
Моргаузе накормить ее? Но до чего отрадно было вновь обрести свободу и
мчаться верхом в окружении стольких мужчин, ощущая на себе восхищенные
взгляды и всеобщее почтительное внимание - никто из воинов не осмелился бы
подступиться к супруге Горлойса, ею любовались - и только. Игрейна вновь
перевоплотилась в беспечную девочку - но не ту испуганную дикарку,
шарахающуюся от незнакомца, который стал ей мужем и которому нужно любой
ценой угодить. Она словно вернулась в пору девичества, но только без
тогдашней полудетской нескладности, и от души наслаждалась происходящим.
Ее даже не раздражала вечная пелена дождя, за которой терялись далекие
холмы, так что отряд ехал точно в белесом ореоле тумана.
"А ведь в таком тумане мы, чего доброго, собьемся с пути, ненароком
окажемся во владениях фэйри и уже никогда не вернемся в этот мир, где
умирающий Амброзий и честолюбец Утер строят планы спасения Британии от
свирепых дикарей. Британия падет под натиском варваров, подобно Риму, а мы
никогда о том не узнаем, нам будет все равно..."
- Ты устала, Игрейна? - В мягком голосе Горлойса звучала неподдельная
забота. Право же, никакой он не великан-людоед, каким казался в те первые,
кошмарные дни четыре года назад! Теперь он всего-навсего стареющий
мужчина; в волосах и бороде полным-полно седины (хоть он и бреется
тщательно по римскому обычаю); весь в шрамах после многих лет бесчисленных
сражений и так трогательно старается угодить ей! Возможно, не испугайся
она его так поначалу, не будь она непокорной бунтаркой, она бы поняла, что
муж уже тогда пытался ей понравиться. Горлойс не был с ней жесток, а если
и был, так только потому, что, по-видимому, почти ничего не знал о
свойствах женского тела и о подобающем с ним обращении. Теперь Игрейне
казалось, что всему виною неуклюжесть, а вовсе не жестокость, скажи она
мужу, что он причиняет ей боль, и он бы ласкал ее осторожнее. Четыре года
назад Игрейна думала, что это все неизбежно: и боль и ужас. Теперь она
стала мудрее.
Молодая женщина лучезарно улыбнулась мужу.
- Нет-нет, ничуть, кажется, я могла бы так ехать до бесконечности! Но
ты не боишься, что в столь густом тумане мы того и гляди собьемся с пути и
до Лондиниума вовеки не доберемся?
- Тебе не о чем тревожиться, - серьезно отозвался он. - У меня
опытные проводники, они знают путь как свои пять пальцев. А еще до вечера
мы выедем на старую римскую дорогу, что ведет в самое сердце города. Так
что нынче ночью мы будем спать под крышей и на приличной кровати.
- Сколь порадуюсь я приличной кровати, - кротко проворковала Игрейна,
и, как она и ожидала, Горлойс так и вспыхнул. Он тут же отвернулся - так,
словно жена внушала ему едва ли не страх, - и Игрейна, лишь недавно
открывшая для себя эту власть, втайне возликовала.
Молодая женщина скакала рядом с Горлойсом, размышляя про себя о том,
что нежданно-негаданно прониклась к мужу своего рода нежностью, причем к
нежности этой примешивалось сожаление, как если бы Горлойс стал ей дорог
только теперь, в преддверии утраты. Так ли или иначе, но только Игрейна
знала: дни Горлойса сочтены. Никогда она не забудет, как ей впервые
открылось, что муж умрет.