"Марион Зиммер Брэдли. Лесная обитель" - читать интересную книгу автора

- Моя мать звала меня Гауэн, - вымолвил он наконец. В этом, по крайней
мере, он не солгал: римское имя Гай было чуждо ее языку. - Я родился в Венте
Силуров. Это к югу отсюда, вряд ли ты знаком с кем-либо из моего рода.
Синрик какое-то время размышлял над услышанным, покручивая кольцо на
мизинце. Вдруг глаза британца странно заблестели - его осенила какая-то
догадка. Он впился напряженным взглядом в лицо Гая и спросил:
- Вороны летают в полночь?
Гай был одинаково изумлен загадочными словами Синрика и его странным
поведением. У него мелькнула мысль, что, возможно, молодой британец не
совсем в своем уме, однако он как ни в чем не бывало ответил:
- Боюсь, ты лучше меня разбираешься в жизни лесных обитателей. Воронов,
летающих в полночь, мне видеть не приходилось.
Гай бросил взгляд на руки Синрика; его пальцы были как-то по-особому
переплетены, и тут римлянин, кажется, начал понимать, в чем дело. Это,
должно быть, условный знак одного из тайных обществ, каких немало в
Британии. Вероятнее всего, это религиозная община, поклоняющаяся Митре или
Назорею. Может быть, эти люди христиане? Да нет, не похоже. Те избрали своим
символом рыбу или что-то в этом роде, но не ворона, это уж точно.
В принципе, Гая подобные вещи мало интересовали, и, очевидно, он
каким-то образом выказал свое равнодушие. Выражение лица молодого британца
несколько изменилось, и он поспешно проговорил:
- Похоже, я ошибся... - Синрик отвернулся. - Вот, думаю, этот наряд
придется тебе впору. Я позаимствовал его у своей сестры Маири. Это одежда ее
мужа. Пойдем, я помогу тебе искупаться. Если хочешь побриться, я принесу
тебе бритву отца. Хотя, мне кажется, в твоем возрасте можно уже отращивать
бороду. Осторожно, не наступай на больную ногу, а то упадешь.
Гай искупался, побрился, с помощью Синрика облачился в чистую тунику и
широкие штаны, в каких ходили британцы, и только после этого почувствовал,
что способен ковылять самостоятельно. Боль в руке была мучительной, нога
тоже ныла в нескольких местах, но ведь могло быть и хуже. Гай понимал, что
ему не следует все время лежать, иначе занемеют мышцы. Состояние у римлянина
было отвратительное, но он, с благодарностью опираясь на плечо рослого
британца, пересек двор усадьбы и ступил в трапезную.
В центре просторного помещения Гай увидел сколоченный из обтесанных
досок длинный стол с массивными лавками по обеим сторонам. У ближней и у
дальней стены пылали два очага. Возле огня кучками толпились мужчины и
женщины. Среди них юноша заметил также нескольких ребятишек. Бородатые
мужчины в грубых домотканых длинных рубахах вели между собой разговор на
каком-то непонятном диалекте, так что Гай не мог различить ни одного
знакомого слова.
У римлян не было в обычае делить с прислугой досуг или трапезу, хотя от
своего наставника Гай знал, что исконное значение латинского слова
familia[2] - это все люди, живущие под одной крышей. Он чуть поморщился при
виде представившегося его взору зрелища, но Синрик истолковал выражение лица
римлянина иначе. Он решил, что Гай утомился, и поспешил проводить его в
дальний конец зала, где усадил его на скамью с подушками.
Здесь, в некотором отдалении от разношерстной кучки людей, на большом
стуле во главе стола восседала хозяйка дома. Рядом стоял еще один стул,
покрытый медвежьей шкурой, - очевидно, это место предназначалось для хозяина
дома. На широких деревянных скамьях с высокими спинками и на лавках сидели